Обратная сторона Юпитера

Ощущение от мельницы было такое, как будто Аве и Арес попали в огромную организацию, где все служащие куда-то бегут, несут бумаги, заняты каким-то своими делами, как муравьи, обладающие коллективным разумом. От их броуновского движения создавалось впечатление некой секретной целенаправленности, известной только обитателям данного места и непонятной для внешнего наблюдателя. Путешественники словно заблудились в незнакомой бюрократической конторе с замысловатой архитектурой, кучей кабинетов, закоулков, да и ещё нумерацией комнат, которая была изобретена больным шизофреником, где кабинету 222а соседствовал 543, а 222б находился в подвале, и только одним старожилам была понятна эта замысловатая логика. Здесь чтобы попасть с этажа на этаж, нужно метаться по кругу по лестницам, ведущим непонятно откуда и непонятно куда, толпиться у лифта с недовольными сотрудниками, которые отвечают на вопросы нехотя, всем своим видом показывая свою значимость и занятость. Находясь в элеваторе, Аве и Арес ощущали себя Робинзонами на необитаемом острове среди толпы людей. Люди, Ау-у!

Благодаря проворности Лестрейда, наши герои стали участниками бешеной погони за мартовским кроликом по закоулкам дьявольской мельницы. Они бежали то вверх, то вниз, то влево, то вправо. Размеры здания оказались воистину непостижимо громадными, а его внешний вид не раскрывал и десятой части внутренних объёмов и размеров. Только одно отличало это место от всех бюрократических заведений – здесь не было ни одного живого человека.

Представьте, если бы Вы зашли на какой-нибудь секретный заглублённый объект, в сравнительно небольшое здание, в котором с виду ну никак не больше четырёх-пяти этажей, и вдруг с удивлением поняли, что находитесь сразу на пятнадцатом уровне, а бесконечная лестница ведёт куда-то вниз, в самую бездну. Вот так же и элеватор. Как будто пространство внутри него искривилось, и в маленькой коробочке уместился целый мир, как город в табакерке. Лестрейд всё бежал и бежал впереди как гончий пёс, ловко семеня ножками, то поднимаясь по кривым лестницам, то опускаясь, забегая в какие-то, одному ему известные, ходы и выходы. Вслед за ним Холмс и Ватсон не останавливаясь проскакивали огромные производственные помещения, в которых работали дьявольские машины с огромными вращающимися шестерёнками, перемещающимися цепями и подшипниками, напоминающие гигантские механизмы часов. В очередном коридоре за тёмными окнами вдруг промелькнула тень исполинских лопастей вращающегося силами чёрной реки колеса обозрения элеватора, после чего наши герои пересекли гигантский холодильник, заполненный замороженными тушами толи людей, толи животных и вошли в машинный зал с зубчатыми колёсами, генераторами и огромными двигателями. Здесь везде и всюду стоял гул турбин, свист цепей, тарахтение насосов, звон крюков, шум, гром и визг. Оттуда они пробежали в разделочную с огромной мясорубкой, величиной с трёхэтажный дом. Она переминала, перемалывала в фарш сырьё, правда не очень было видно, что за поток падает в её жерло, но что-то подсказывало нашим героям, что это тела и души людские. Повсюду им периодически встречались прозрачные трубы, по которым, как по венам, текла чёрная жидкость из реки. Эти трубы-артерии паутиной опутывали все этажи и помещения адского элеватора как система кровоснабжения.

– Да, забавный домик, – рассмеялся запыхавшийся Холмс, – Лестрейд, давайте снизим темп и насладимся экскурсией по этому удивительному месту, а то мы с Ватсоном за Вами не поспеваем. Устроим перекур.

Не дожидаясь ответа от инспектора-скорохода, Холмс остановился, вынул свою любимую трубку, набил её английским табаком и, чиркнув спичкой, с удовольствием закурил, пуская густые клубы дыма.

– Конечно, конечно, дорогой мистер Холмс! С непривычки здесь всё кажется непонятным и огромным, так что ноги быстро устают, мы то уже привыкли и не замечаем уникальности этого места, – согласился Лестрейд.

– Вы нам откройте его тайну, инспектор? Зачем вам столько трупов, откуда вы их берете в таких количествах и что, чёрт возьми, вы с ними здесь делаете? – изложил Ватсон давно мучающий его вопрос.

– Каких трупов? – Лестрейд непонимающе посмотрел на доктора, – Вы о чём?

– Что значит «каких трупов»? Да тех самых трупов в чёрных мешках, в гору которых мы с Холмсом давеча свалились, и вместе с которыми имели честь путешествовать по трупопроводу-метро, на конечной станции которого, собственно, и встретили Вас. Вы с нами что тут шутки шутите? – недружелюбно и агрессивно произнёс Ватсон.

– Да какие уж тут шутки, доктор? Никаких трупов я здесь отродясь не видел.

– Что Вы говорите? Трупов он видел! А это по-вашему, что?

Ватсон протёр пыльное, засиженное мухами окно, в которое наглядно была видна часть трупопровода. По нему мирно ехали голые мертвяки, насаженные на крюки, как шашлык на шампуры. По всей видимости, трупопровод был многоуровневый и петлял по всему зданию.