Обратная сторона мести (СИ)

Звонкий звук пощечины прервал пропитанную сарказмом фразу. Следом раздался грохот упавшего стула, громкий хлопок двери, стремительная дробь каблуков, и наконец наступила тишина. Паша растерянно потер щеку, запылавшую от нехилого удара вчера еще едва живой полковницы.

— Вот и поговорили…

***

— Неужели это то, что я думаю? — насмешливый голос вывел Щукина из ступора перед внушительной витриной, за которой заманчиво переливались всевозможные украшения. Костя, обернувшись, неловко улыбнулся и пожал плечами.

— Может, посоветуете что-нибудь? А то я прямо как-то растерялся.

Ира окинула придирчивым взглядом разложенные по бархатным коробочкам богатства.

— Я думаю, вот это. Или вон то, — с сомнением добавила Ирина Сергеевна. Костя усмехнулся: хватило одного вопроса, чтобы от искрящего раздражения начальницы не осталось и следа.

— На свадьбу-то хоть пригласишь? — хмыкнула Зимина, когда коробочка с кольцом очутилась в кармане следовательского кителя.

— Что за вопрос, Ирин Сергеевна? — даже обиделся Щукин. — Все будет как полагается. Кстати, Вика уже думает над кандидатурой крестной, вы как? Будете крестной мамой в прямом смысле.

— Юморист, — фыркнула Ирина. — Я подумаю.

Так, перебрасываясь шутками, они дошли до отдела. И совсем ненадолго возникла иллюзия, что не было всего непрекращающегося кошмара, не было всех потерь и разочарований. Как будто она по-прежнему самый обыкновенный начальник отдела; как будто ее друзья — самые обычные, нормальные люди, со своими заботами, радостями, попытками устроить счастье. Выстраданное, действительно заслуженное спокойное счастье, на которое лишь у нее не имелось ни малейшего права.

***

Если это письмо окажется у тебя, мой хищный, жестокий лис, это будет значить только одно: ты меня убила.

Наверное, странно и даже страшно получить письмо с того света? Хотя… Ты ведь никогда ничего не боишься, мой отважный лис. Да, не удивляйся, я все про тебя понял. Наверное, это меня и погубит, если ты меня опередишь. Знаешь, а мне совсем не хочется, чтобы ты попала в тюрьму. Дикие хищники не могут существовать в неволе; не сможешь и ты. Может быть, умереть ради того, чтобы ты осталась, окажется не так уж и страшно?

Я никогда не был героем, лисенок. Не пытался даже. И сейчас не пытаюсь. Знаю: предам, не задумываюсь, когда настанет время. Не повезло тебе с рыцарем, правда? Но я не умею иначе, ты уж прости. Хотя вряд ли до этого дойдет, ты обязательно меня разгадаешь, мой умный лис.

Мне правда жаль, что у нас ничего не получится. Да и с самого начала не клеилось, ты же помнишь. “Мы так нелепо разошлись”. Хотя у нас скорее получится трагично. Ну и пусть. Пусть, потому что в те редкие мгновения с тобой я и правда был по-своему счастлив.

Если ты успеешь обо всем догадаться, о тебе никто не узнает. А дальше… А дальше все решат твои друзья: предать тебя или спасти. Надеюсь, они окажутся благородней, чем я.

Прощай, лисенок. Может быть, у нас и могло что-нибудь быть, да что толку ворошить несбывшееся? Я знаю, ты не будешь плакать обо мне. Поэтому просто: прощай.

Листок выпал из ослабевших пальцев, и, покачнувшись, Ирина упала в кресло. Ее трясло изнутри. “Прощай”.

У нее и правда не было больше слез. И сил тоже. Только полная и всепоглощающая пустота.

========== Последняя капля ==========

Неясное беспокойство почувствовалось еще с порога. Несколько сотрудников, сбившись в стайку, взволнованно о чем-то перешептывались; дежурный за стеклом с кем-то бурно разговаривал по телефону. Дождавшись, когда Олег раздраженно швырнет трубку на место, Паша подошел к окошку.

— Чего случилось? К нам едет ревизор? Или на отдел движется метеорит? — поиронизировал Паша, ожидая услышать очередную радостную новость вроде объявленного усиления, а в следующее мгновение улыбка примерзла к губам.

— Если бы, — покачал головой дежурный. — Тут такое было… Зимину в больницу увезли. То ли обморок, то ли еще чего. Ее Щукин нашел, сразу “скорую” вызвал…

Остальные фразы, потонув в негромком размеренном гуле, прошли мимо сознания. Не совсем понимая, куда и зачем идет, Паша побрел по коридору, не заметив недоуменного взгляда, брошенного вслед. Очнулся только перед знакомой, настежь распахнутой дверью — очевидно, в суматохе закрыть кабинет никто не догадался. Ткачев машинально шагнул внутрь, узнавая и не узнавая обстановку: без начальницы кабинет выглядел каким-то пустым и заброшенным. Может из-за небрежно раскиданных по столу и полу бумаг; может из-за специфического, почти неощутимого запаха, который возникает везде, где недавно побывали медики… Паша невидящим взглядом скользнул по приоткрытому окну с покачивающейся от легкого ветерка полупрозрачной занавеской и цветочным горшком на подоконнике — на днях Фомин, пытаясь смягчить кару за свой очередной косяк, принес начальнице какое-то диковинное растение с роскошными цветами и не менее роскошным ароматом. Расчет, впрочем, оказался верным: Ирина Сергеевна, взглянув на цветок, подобрела и запускать подарок в участкового не стала, пожалев его. Цветок, естественно, не Фомина.