Обратная сторона мести (СИ)

Беда, обрушившаяся внезапно и беспощадно, сплотила и объединила вновь, напоминая, что, несмотря на порой проскальзывающие разногласия и даже ссоры, они остались командой, соратниками, друзьями. Вот только теперь не Ирина Сергеевна вытаскивала из неприятностей, оказывала помощь и поддержку, разруливала проблемы — на этот раз сильной и несгибаемой полковнице самой понадобилась помощь.

— Иру надо оттуда забирать, — категорично заявила Измайлова, бесцеремонно схватив стоявший перед мужем стакан с коньяком и делая нервный глоток. После работы Лена вновь заехала в больницу, и ее до сих пор потряхивало от вида еле живой, ко всему безучастной подруги.

Савицкий переглянулся с Костей и позволил себе усомниться в идее жены:

— Лен, как ты себе это представляешь? Ее же без присмотра вообще оставить нельзя…

— А я согласен, — неожиданно поддержал Паша, отвлекаясь от рассматривания чего-то очень интересного на дне пустой кофейной чашки. Он уже сбился со счета, сколько раз пытался взбодриться кофеином. — В больнице у любого нормального человека крыша поедет, не то что…

— И что вы предлагаете? — сдаваясь, вздохнул Рома.

— Заберем ее из этой богадельни, — переведя дух, решительно заговорила Лена, — отвезем на дачу, на свежий воздух, наймем сиделку, сами будем все время ездить, Сашку привезем. Или кто-то против?

— Вариант, — как самый разумный, кивнул Костя. — Может, это ее хоть немного оживит.

— О чем секретничаете? — в гостиную вошла Вика, неся в руках внушительное блюдо с восхитительно пахнущими пирогами. Как-то незаметно, будто само собой, она понемногу вживалась в роль будущей жены и матери, и это получалось удивительно естественно и гармонично. Может быть оттого, что новые интересы никак не перечеркивали то, что было смыслом жизни до недавнего времени: любимая работа, помощь людям, попытки найти хоть какую-то справедливость… Пожалуй, она единственная не сломалась и не ожесточилась после всего, что им пришлось пережить, вдруг подумал Костя, осторожно помогая устроить тяжелое блюдо на заставленный посудой стол. То светлое, искреннее и чистое, что было в ней, не рассеялось и не растворилось, а лишь окрепло, помогая и остальным найти терпение и силы — именно то, что не позволило ему когда-то скатиться в пропасть.

— Ладно, я побегу тогда, — торопливо бросила Измайлова, отводя взгляд от немного округлившейся фигурки и поспешно поднимаясь. Смешанные чувства переполняли всякий раз: с одной стороны, радость за друзей, с другой — въедливая горечь, что ей такое счастье испытать не дано.

— Лен, ну хоть чаю выпила бы, — радушно предложила Вика, сочувственно глядя на замотанную подругу.

— Да нет, у меня еще дела, — быстро и расплывчато бросила Лена и выскользнула в коридор. Вика проводила ее грустным понимающим взглядом.

***

Наверное так чувствует себя потерянный брошенный пес, оставшийся без хозяина и беспомощно мечущийся непонятно куда. Привычная жизнь — пьянки с Павловым, какие-то комбинации, частенько выходившие боком, незамысловатые внерабочие задания и безделье в опорнике теперь даже не вспоминались. На выпивку Фомина не тянуло от слова “совсем” (что не могло пройти мимо коллег, моментально нашедших себе новую тему для подколов), Савицкий с Ткачевым и Щукиным, что-то втихую мутившие, капитана в детали не посвящали, очевидно, опасаясь, что он все только испортит, а уж в работе Фомин и в лучшие времена усердия не проявлял. Единственное, что оставалось: часами сидеть на изученной до каждого шурупа скамейке и чего-то ждать. Новостей, улучшения состояния начальницы, какого-то невероятного чуда. Однако случилось нечто иное.

Шаги, какие-то вкрадчиво-хищные, он в полудреме разобрал не сразу. Только когда человек в белом халате, уже взявшись за ручку двери, неосторожно шаркнул ногой. В другое время Фомин бы и бровью не повел при виде входящего в палату врача, но в этот раз в голове загорелся сигнал об опасности. Что-то в этом враче было не так. Может быть, чересчур напряженная, осторожная походка, может быть, довольно резкий запах парфюма, а может, тот факт, что Фомин успел наизусть выучить часы обхода и точно знал, что сейчас не время.

— Эй, ты куда? — настороженно позвал он, отмечая, что человек повернулся чересчур нервно и резко.

— Я вообще-то врач, — начал было возмущаться незнакомец, но Фомин уже вскочил с неожиданной даже для себя стремительностью и заломил посетителю руки.

— Сейчас узнаем, какой ты врач, — процедил капитан, держа лже-доктора мертвой хваткой.

На полу, выскользнувший из ослабевших пальцев, валялся наполненный чем-то шприц.

***

— Или ты сейчас рассказываешь, кто тебя послал, или я грохну тебя прямо здесь, — очень тихо и очень зло отчеканил Паша. Ни угрозы, ни побои, которые любому другому давно развязали бы язык, на киллера не действовали, и у Ткачева лопнуло терпение. Убить беззащитную, и без того едва живую женщину, не способную оказать никакого сопротивления… Перед глазами заполыхала красная пелена, а сознание словно заволокло туманом. В чувство привел только отрезвляюще-сильный удар и с трудом пробившиеся в сознание слова Савицкого.