Обречен на смерть

Планировка домика была довольно проста. Лестница вела в спальню, выходящую окнами на задний дворик. Дальше шла ванная. И, наконец, вторая спальня, с окнами на улицу. Туда-то и направлялся Хейл.

Он зашел в комнату и, обогнув узкую кровать, подобрался к окну. В доме было темно, но ему хватило света уличных фонарей.

Расстояние от окна до земли слегка обнадеживало. Но не сильно. Для более-менее приличного стрелка довольно близко. А Хейл был вынужден предполагать, что Хёрст отлично обращается с пистолетом.

Он резко, всего на секунду, высунул голову из-за стены. Этого времени было достаточно, чтобы окинуть взглядом улицу, но недостаточно для хорошего выстрела. Хейл успел разглядеть немного, только то, что нужно, – местонахождение полицейской машины.

После этого он упал на пол, прижавшись ладонями к тонкому ковру. Опустил лицо, вдохнул запах ковра. Чистый, но застарелый. От этого в нем снова проснулось сочувствие к той жизни, которую Хёрст оставил Джессике. Тине.

Не жизнь даже. Так, существование.

Но сейчас подобные мысли ему ничем не могли помочь, поэтому он отбросил их и сосредоточился на текущей задаче. Для начала подполз к дальнему концу окна. Оказавшись там, медленно поднял голову, остановившись чуть ниже подоконника. Затем принял такое положение, чтобы полицейская машина оказалась как раз напротив. Он знал, что у него есть всего доля секунды. И не собирался ее тратить.

Позиция Хейла была идеальной. Едва он поднял голову, его взгляд устремился к полицейской машине. Долю мгновения спустя Хейл увидел все, что ему нужно было. Джим Дарем безжизненно лежал на неподвижном теле напарника слева.

– Бли… – не успел Хейл договорить слово, как до него снова донеслись два выстрела, похожие на удары отбойного молотка, сначала один и сразу вслед за тем второй.

При первом выстреле Хейл бросился на пол. Второй сообщил ему, что он жив. Повинуясь инстинкту, Хейл проверил, не ранен ли он. На подтверждение того, что с ним все в порядке, ушло мгновение.

Хейл облегченно выдохнул. Почти улыбнулся, но рот застыл, когда он осознал две вещи. Первая относилась к окну в спальне.

«Два выстрела, – подумал Хейл. – Два выстрела, а окно цело. Как он мог промахнуться?»

Если при первой мысли всплеск адреналина сменился замешательством, то на второй адреналин вернулся.

«Выстрелы были громче».

Так быстро Хейл не передвигался уже много лет. Последние два выстрела прозвучали в доме. Теперь он это понял. Два выстрела. Для двух полицейских. От третьего – того, что был в саду, – наверное, избавились бесшумно.

Оставалась только Джессика, одна во власти Карла Хёрста. Эта мысль придала Хейлу почти сверхчеловеческие способности. И затуманила его рассудок.

Хейлу не нужно было проверять, попал ли в него следующий выстрел, прозвучавший гораздо ближе и оттого гораздо громче остальных. Он и так это понял по хлынувшей крови, раздробленной кости и разорванным связкам в правом колене.

Выстрел прозвучал, когда Хейл наполовину спустился по лестнице, и от удара он, потеряв равновесие, полетел вниз. Боль, последовавшая за тем, как он врезался в твердую дверь и рухнул, должна была лишить его способности соображать. Но в критическую минуту человеческий мозг отключает боль. Когда существование организма висит на волоске.

Хейл перевернулся на спину, не тратя времени на то, чтобы взглянуть на раненую правую ногу. Он и так все понял по ее бесполезной тяжести. Вместо этого он посмотрел вперед, на других полицейских, неподвижно лежащих с пулевыми отверстиями во лбу.

В отчаянии он посмотрел через коридор на выход в сад. Дверь была открыта, порог преграждало безжизненное тело последнего, пятого охранника Джессики.

Хейлу не было видно, каким именно образом его убили. Но это не имело значения.

Карл Хёрст стоял всего в двух метрах от того места, куда упал Хейл. У его ног мешком лежала Джессика.

«Мертва?» Хейл не мог определить, но она не двигалась.

Его внимание привлек пистолет с глушителем, не покидавший руку Хёрста.

– На этот раз никаких ножей? – превозмогая боль, спросил Хейл. Из-за потери крови он с трудом выдавил из себя слова.

– Думаешь, я попадусь на это, Стив? Пытаешься заговорить меня, пока не прибудет подкрепление?

Слабеющий разум Хейла сосредоточился всего на одном слове.

– Откуда тебе известно мое имя?

– Я знаю, что так зовет тебя Леви, – ответил Хёрст. Произнося эти слова, он улыбнулся. Бездушной улыбкой рептилии. – А еще я знаю, что она послала тебя сюда, чтобы доставить Тину Баркер в безопасное место. Защищать ее.

Он сунул ногу под тело Тины-Джессики и перевернул ее на спину. Слабый стон дал Хейлу понять, что она жива.

– Ну и как, справился? – спросил Хёрст, все еще ухмыляясь.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Хейл. Он не блефовал. Не пытался выиграть время. Никто не ехал им на помощь. Хейл просто не понимал, откуда у этого человека столько информации.

– А как сам думаешь? – ответил Хёрст. – Современные технологии, Стив. Жаль, что в прошлый раз у меня их не было. Средства наблюдения. Такие маленькие и неприметные жучки, что ваши люди и не подумали бы их искать.