Обреченный

– Потому что иногда внешние обстоятельства складываются таким образом, что мы, сообразуясь со своими внутренними принципами, просто вынуждены принимать решения, которые нам видятся единственно верными, но которые имеют тяжелые последствия.

– Принципиальным всегда тяжело, – сказала она.

– Согласен, – коротко ответил Мансур.

Иногда к обеду или ужину у них разговор заходил о блюдах. Вика прекрасно готовила, и хоть Мансур не имел возможности испробовать ее кулинарные творения, она скидывала ему снимки самолично приготовленных блюд: ростбифы с соблазнительной красной корочкой; мясо с овощами, заправленное всевозможными соусами и специями; цыпленок, запеченный в духовке с картошкой и грибами; филе индейки, тушенное в чесночно-сливочном соусе и многое другое.

На его восторженные возгласы она отвечала, что, когда они встретятся, приготовит для него все, чего он только пожелает.

К тому времени они уже договорились встретиться осенью – Мансур обещал приехать в Краснодар в конце ноября.

Глава 15

Как-то раз, на другой день после работы, за завтраком, отец сообщил Мансуру, что Исраиловы из тайпа7 харкро допустили их людей, – то есть людей из тайпа чархо, к которому принадлежала семья Мансура.

Дело в том, что семь лет назад дальний родственник Мансура по отцу в одной из драк ударил ножом человека из тайпа харкро, в результате чего тот скончался. Сразу после этого клан погибшего объявил виновнику чир8, и начали на него охоту, в надежде, что они до него доберутся раньше, чем полиция. Но тот, по совету родственников, сам сдался в полицию, и его на десять лет упекли за решетку, из которых он отсидел сем и недавно вышел по условно-досрочному освобождению.

Род убитого все эти годы не допускал примирительную делегацию.

И вот наконец они уступили и согласились встретиться, о чем отец Мансуру сейчас и сообщил.

Согласие допустить кровников – значит почти простить виновника. И дело после остается за формальностями, – процедурой «оставления», во время которой убийца официально «оставляется» в покое, то есть прощается.

– Не велика была бы потеря, если бы они его убили, – сказал Мансур. Он не любил родственника – беспредельщика, который до своего заключения и травкой увлекался, и напивался нередко вдрызг, и постоянно оказывался в какой-нибудь передряге. По приказу старейшины рода, его, после множества предупреждений, несколько раз хватали и, в воспитательных целях, избивали свои же, чтобы он не навлек на весь род позор. Но это, как видно, не помогло.

– Потеря, может, и не велика, – сказал отец. – Но это наш человек, какой бы он ни был собакой. Если мы так легко отвернемся от него и дадим его убить, то с нами никто не будет считаться, не говоря уже об уважении. К тому же, я слышал, что Адлан изменился в тюрьме в лучшую сторону.

– С трудом в это верится, – сказал Мансур, поедая молочную рисовую кашу. – Но если это правда, то я только рад.

– У тебя завтра выходной? – спросил отец.

– Да, я только вчера был на работе. А что?

– Встреча назначена завтра утром на поляне между Урус—Мартаном и Гойты. Нам с тобой нужно будет поехать.

– А мне можно с вами? – спросил Юсуф, который тоже сидел за столом и внимательно следил за их разговором.

– Тебе там делать нечего, – сказал глава семейства.

– Пусть едет, отец, – попросил Мансур. – Ему не помешает узнать, какого это, бесправно лишить кого-либо жизни, даже если за это прощают.

– Ну, хорошо. Только пораньше встаньте оба. Выезжаем в шесть утра.

Услышав эти слова, Юсуф просиял от радости, поблагодарил деда и довольно взглянул на Мансура, который тут же ему игриво подмигнул.

____________

На открытой поляне, в десяти метрах от главной дороги, глушили двигатели с полсотни машин, в одной из которых сидели Мансур, его отец и Юсуф. Все автомобили были нагружены различными дарами, предназначенными для семьи Исраиловых.

На расстоянии ста метров стояла пара десяток машин людей из тейпа харкро.

В деле примирения потерпевшему клану не обязательно собирать большую толпу, в отличие от виновников, – последние больше нуждаются в том, чтобы умилить пострадавших, выказать им свое почтение, показать, как для них важна и ценна их милость и прощение. Именно поэтому, чтобы укрепить это значение и поддержать сторону виновников в этом деле, нередко, в процессе «оставления», к ним примыкают и те, которые не имеют с ними родственных отношений.

Пара сотен мужчин вылезли из своих автомобилей и толпой, предводительствуемой имамом Урус-Мартановской Соборной мечети, – мужчиной около пятидесяти лет, двинулась к противоположной стороне.

Кровникам в подобном деле не приличествует самим что-либо говорить, и они, как правило, прибегают к услугам посредника (человека уважаемого, красноречивого, хорошо знающего адатное право и, желательно, нормы шариата), который выступит от их имени, не находясь с ними в родственных отношениях.

Люди из тейпа харкро их уже дожидались. Их старейшины сидели на стульях, а позади них выстроились остальные, среди которых было много молодежи с недовольно – напряженными выражениями лиц.