Обречены воевать

Американцы тоже почитают свои цивилизационные достижения, особенно политические, с почти религиозным рвением. Революционная история страны вдохновила стремление к свободе, не имеющее себе равных во всем мире. Это стремление закреплено в ядре американского политического кредо, Декларации независимости, где провозглашается, что «все люди созданы равными» и «наделены своим Создателем рядом неотъемлемых прав». В Декларации указывается, что эти права включают «жизнь, свободу и стремление к счастью» и они не подвержены субъективному толкованию, но являются «неоспоримыми истинами». Пытаясь объяснить своим коллегам в палате лордов, что именно побудило к мятежу американских колонистов, Уильям Питт Старший[538] упомянул «дух независимости, воодушевляющий народ Америки… Для них это не ново, сей дух был и остается их основополагающим принципом. Они предпочтут жить в бедности, но свободными, золотым цепям и кабале богатства, погибнут, отстаивая свои права, как люди – как свободные люди». Великий американский социальный историк двадцатого столетия Ричард Хофштадтер сказал: «Такова наша судьба как нации – не иметь идеологии, но быть идеологией»[539][540].

Китай же придерживается первой заповеди Конфуция: «Знай свое место»[541]. Для китайцев порядок является главнейшей политической ценностью, а альтернативой порядку выступает хаос. Гармоничный порядок создается иерархией, в которой каждому члену общества отводится конкретное место, – и он его знает. В традиционном Китае император стоял на вершине иерархии и поддерживал порядок. Как поясняет Генри Киссинджер: «Китайский император был политическим правителем и метафизической концепцией… Император воспринимался как олицетворение великой гармонии всех великих и малых»[542]. Свобода, как ее понимают американцы, разрушает иерархию и вызывает хаос.

Эти философские различия между Китаем и США отражаются в свойственном каждой стране отношении к правительству. Американскую идею суммировал в своем памфлете «Здравый смысл», весьма популярном в годы американской революции, Томас Пейн. По словам Пейна, «в любой стране общество есть благословение небес, но правительство, даже наилучшее, является всего лишь необходимым злом, а наихудшее правительство попросту невыносимо»[543]. Вдохновляясь глубоким недоверием к власти, отцы-основатели Америки все же признавали, что обществу требуется правительство. В противном случае кто защитит граждан от внешней угрозы или покарает преступников, покусившихся на их права дома? Но им пришлось решать дилемму. Правительство, достаточно сильное для отправления своих основных функций, будет стремиться к тирании. Чтобы справиться с этой задачей, была разработана, как разъясняет Ричард Нойштадт, идея правительства «разделенных институтов, совокупно отправляющих власть»[544]. Такое разделение исходно подразумевало постоянную борьбу между исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти, что было чревато проволочками, тупиками и даже прекращением работы правительства. Зато появлялась система сдержек и противовесов, препятствовавшая злоупотреблениям. Как красноречиво объяснил судья Луис Брандейс, цель заключалась в «не повышении эффективности, а в предотвращении произвола власти»[545].

Китайская концепция правительства и его роли в обществе отличается принципиально. История научила китайцев тому, что порядок первичен, а правительство необходимо для достижения порядка. Ли Куан Ю говорил: «История страны и история культуры показывают, что при наличии сильного центра (Пекин или Нанкин) страна живет в мире и процветает. Когда центр слабеет, провинции и округа подчиняются мелким вождям»[546]. Соответственно, такое сильное центральное правительство, в котором американцы видят необходимое зло, для китайцев выступает главным агентом поддержания порядка и обеспечения общественного блага дома и за рубежом.

Для американцев демократия – правление народа во имя народа и на благо народа – есть единственная законная форма правления. Она необходима для защиты прав граждан и позволяет обществу преуспевать. Как сказал Томас Джефферсон, «республиканство – единственная форма правления, которая не находится в вечной явной или тайной войне с правами человечества»[547]. Политическая легитимность любого правительства, по мнению американцев, достижима только с согласия управляемых.