Обречённые на мытарства

Вначале люди сгрудились в обособленные группы, в которых отправляющийся на фронт стоял в окружении провожающих, слушал напутствия родственников и близких. Потом медные трубы умолкли, и тут же, где-то в углу, заиграла гармошка, подвыпившие провожающие с надрывом завопили озорные частушки. Едва она умолкла, в противоположном углу взорвалась барыней другая гармонь, более зычная и голосистая. В круг выскочили первые танцоры, принялись лихо выплясывать, пускаясь вприсядку.

Через полчаса всё пришло в хаотичное движение. Собравшиеся люди пели, танцевали, о чём-то громко говорили и спорили, пытаясь перекричать гармонь, сходились друг с дружкой, обнимались, потом опять куда-то пропадали и появлялись вновь уже навеселе.

Ивана провожали Тоня и сестра Васса. Обещала приехать из Пашии ещё и Фрося, но почему-то не появилась. Матери он категорически запретил идти на проводы, простился с ней и со старшей сестрой Раисой перед уходом в клуб.

… Евдокия не спала всю ночь и беззвучно рыдала, уткнувшись в подушку. Весь день, до ухода сына, она ходила по комнате, словно отрешённая. Лицо её за одну ночь почернело от горя, красные от бесконечно сочащихся слёз глаза провались, образовав две тёмные ямы, взгляд сделался безумным. Когда пришло время расставаться, она рванулась к сыну в последнем порыве и повисла на нём. Тело её содрогалось от рыданий.

– Ну всё, мама, перестань, не надо плакать, – успокаивал Иван мать, гладя по голове. – Мне пора.

С большим трудом он отстранил мать от себя, передал её в руки старшей сестры Раи.

– Побудь с ней, – требовательно сказал он. – Такую её нельзя оставлять одну.

– Иди, Ваня, не беспокойся. Управлюсь я с мамой. Главное, сам возвращайся живым. И всегда помни: ты у нас теперь единственный мужчина в доме, – с накатившимися слезами проговорила на прощание Раиса.

«Почему единственный? А отец? Он что, умер? Почему ты хоронишь его раньше времени?» – хотел он спросил сестру, но промолчал, вовремя сообразив, что сестра имела в виду совсем другое. Отцу дали десять лет, из которых он отсидел только четыре с половиной года. Значит, вернётся домой лишь в конце сорок седьмого года, война к тому времени закончится.

Подняв с пола вещевой мешок, сказал лишь одно слово:

– Прощайте.

И повернулся, шагнул к двери, с силой рванул её за ручку. В горле встал не сглатываемый комок, во рту появилась горечь и почему-то сильно першило.

… Отправляющиеся на фронт держались бодро. Окружённые родственниками и друзьями, они с напускной беспечностью шутили, курили, очень громко и заливисто смеялись.

Иван стоял рядом с Васькой Бородиным. Этот бесшабашный и верный друг уходил на фронт вместе с ним. Его провожали два парня и полненькая рыжеволосая девушка с толстой косой до пояса. Парни были изрядно выпивши и неумолчно болтали всякую ерунду. По лицу Васьки было видно, что и он принял на грудь, как минимум, стакан бражки.

– Мои двоюродные братаны, – представил их Васька, подходя к Ивану. – Скоро и их черёд настанет. Меня вот проводят, а через пару-тройку месяцев, глядишь, и сами загремят. Они близнецы.

– А это твоя девушка? – наклонившись к уху друга, спросил Иван.

– Моя, – с гордостью проговорил Васька. – Машей зовут. Ты же, как только встретил свою Тоньку, сразу забыл дорогу к закадычному другу. Мне что оставалось делать? Чем заполнить вакуум одиночества? Пришлось последовать твоему примеру. Мы с ней даже пожениться успели.

– Пожениться? – удивился Иван.

– Да, а чего ждать, если между нами искра любви проскочила, как на свече зажигания. Ты же шофёр, и знаешь, как воспламеняется при этом горючая смесь, – хохотнул Васька, довольный своим сравнением, и, подмигнув девушке, чмокнул её в щёку.

– И свадьба была?

– Не-ет, какая тут свадьба, если бракосочетания не было. Я ведь, как и ты, беспаспортный. Дорога в ЗАГС перекрыта. Мать бражки поставила, посидели по-тихому семейным кругом, вот и всё, – небрежным тоном произнёс Васька. Обернувшись к Маше, добавил:

– Нам и без формальностей хорошо, верно, Машутка?

Девушка не ответила, смущённо потупила глаза в пол.

– А свидетельство о браке мы получим после моего возвращения с фронта, – с какой-то непоколебимой уверенностью сказал Васька и ещё раз поцеловал свою избранницу.

Иван посмотрел на входную дверь, надеясь на запоздалое появление Фроси, и наткнулся взглядом в толпе на лицо Вальки Кудина. Тот стоял совсем неподалёку, в окружении двух девиц в соломенных шляпках и, вероятно, говорил им какие-то комплименты. Девицы весело смеялись, с восторгом таращились во все глаза на Вальку. В этот момент к ним подошёл сутулый худосочный юноша в очках. Валька Кудин отступил в сторону, пропуская парня в средину. На секунду повернув голову, он заметил Тоню с Иваном.

– Смотри-ка, Валька Кудин нарисовался, – проговорил Иван с удивлением. – Неужели и он на фронт собрался?

– Где ты его увидел? – почему-то с тревогой в голосе спросила Тоня.

– Вон, с двумя дамочками любезничает, – кивком головы показал направление Иван. – Голову даю на отсечение – сейчас подойдёт.

И действительно, Валька что-то сказал парню в очках и направился в их сторону.