Обрести себя

— Мать надо слушать, — шутливо вставил Чулика.

— Мне бы хотелось посмотреть город.

— Успеешь еще. Отдохни. — Чулика засуетился: — Я бы и сам не прочь прикорнуть часок-другой, да дела, дела…

Он торопливо собирался на работу, искал свой ремень, который куда-то запропастился, — видно, Дануц затащил, — и между делом рассказывал о своей службе. Недавно ему удалось получить от одного колхоза серьезный заказ — до праздника нужно сделать прорву всяких плакатов, панно, лозунгов. Не дай бог не успеет. Заказчик пошел теперь капризный, привередливый, трудно угодить. Чуть что — поворачивается к тебе спиной. Колхозы разбогатели, каждый хочет выделиться, все разбираются в искусстве, заимели понятие о вкусе, не схалтуришь уже, делай добротно, на должном уровне. И какое им дело до твоего образования, до твоей подготовки! А ведь Чулика не больше чем маляр-самоучка — ему ли соревноваться с образованной молодежью? И все же он заткнет за пояс любого специалиста, который протирал штаны в художественном училище.

Илиеш слушал его вполуха, думая о другом. Ангелина заварила свежий чай. Дануц, почти лежа на столе, рисовал краснозвездную ракету, ему было не до разговоров взрослых; любопытство, которое вызвал приезд старшего брата, улеглось. Плиточка отшлифованной яшмы валялась, забытая на полу. Илиеш незаметно поднял ее и положил на подоконник. В нем произошла удивительная перемена, нервное возбуждение улеглось, исчезла непонятная внутренняя дрожь. Он пребывал теперь в полном спокойствии, его уже не мучила совесть. Люди, находящиеся рядом, не вызывали никаких родственных чувств.

— Мать, я, наверное, последую твоему мудрому совету, пойду сосну, — сказал он неожиданно. — Но сначала налей мне стакан вина. Что-то неважно себя чувствую.

— Смотри, Илиеш, в вине больше утопленников, чем в воде.

Чулика принял его сторону:

— После такой дороги стакан вина не повредит.

Илиеш поблагодарил его взглядом. Как бы там ни было, мужская солидарность не выдумка. Осушив стакан, он ушел в комнату матери, надеясь остаться один. Спать ему вовсе не хотелось. Ему было необходимо привести в порядок свои мысли, спокойно обдумать, как быть дальше. Однако мысли, как необъезженные скакуны, не давались, поймать их было невозможно. Они улетали опять и опять назад, на много лет назад — ко времени того злополучного солдатского отпуска.

Оказалось, что десять дней отпуска пролетают быстрей, чем обыкновенные десять дней. Когда Илиешу оставалось всего четыре дня вольной жизни, Лимпиада послала Иона на мельницу в Чиншеуцы. Эта мельница славилась на всю округу, и Лимпиада надеялась испечь пироги на дорогу Илиешу из необычайной крупчатки. После засухи выдался особенно урожайный год, люди вздохнули полной грудью. Угостить солдата было чем, и Лимпиада пичкала его, как индюка перед рождеством. Деревня ожила, женщины мазали глиной и белили дома, кипятком ошпаривали старые бочки, обрабатывали их серой, готовя под новое вино. Парни затевали танцы, что не вечер — жок.

В сельсовете без конца толпился народ. Сменялись представители — большие и маленькие, из района и столицы, лекторы и заготовители, инспектора районо и райздрава, киномеханики, уполномоченные. Были представители таких контор, о существовании которых в Валуренах даже и не слышали. И каждого надо было встретить, приветить, помочь, чтобы новое дело пустило корни и дало побеги. Осенью в Валуренах намеревались организовать колхоз. Активистам некогда было причесаться.

Создание колхоза касалось каждого жителя села, и лишь Илиеш Браду, занятый своей любовью, не думал о переменах. Ночи проводил с Ольгуцей, днем отсыпался, а выспавшись, помогал Иону по хозяйству, нетерпеливо поглядывая на солнце — скорей бы вечер.

— Может, мне поехать на мельницу? — предложил он Иону, загружая вместе с ним телегу.

— Ты отпускник, набирайся сил, отдыхай, — добродушно отстранил его Ион.

— Ничего, от такой работенки не надорвешься. — Илиеш решительно взялся за вожжи.

Ион деликатно повернул разговор:

— Если ты боишься разжиреть и хочешь развеяться, лучше поезжай с Якобом, вспаши зябь в Улуче. Понимаешь, мне трудновато ходить за плугом. А на мельнице и сам справлюсь.