Обрести себя

Он понимал намек и в свою очередь выкрикивал что-нибудь обидное. Если она не унималась, начинал бросать в нее камни. Так они дразнили друг друга долгое время, пока он не заметил однажды, что у нее глаза зеленые — точь-в-точь как тот горох…

Теперь, бредя по ночной деревне, Илиеш Браду улыбался сам себе. Вот ведь как бывает! И как это он запамятовал тот случай с горохом! Забыла о нем и Ольгуца, а может, притворяется, что забыла. Скорей всего, щадит его мужское самолюбие, — что ни говори, а тот случай не делает чести мужчине, хоть тогда он и был маленький. Хитрюга эта Ольгуца!

Илиеш остановился посреди дороги, задрал голову. Воз Большой Медведицы поднял вверх дышло. Дело уже к утру. Поздновато идти на свидание. Но пусть проглотит его земля, если он не пойдет! Постой… Почему на свидание? Он пойдет прямо к Истрати, поднимет с постели и скажет в глаза: пришел свататься. Любопытно, какой прием ему окажет Истрати? В конце концов, ничего страшного нет, ведь ясно — он любит ее, она — его. Чего еще надо? Чего ждать? Все нормально: сейчас сватовство, помолвка, а через год, когда кончится служба, — свадьба. Чем плохо? И как это он раньше об этом не подумал! Напрасно отпустил Сырге, лучшего свата и не придумаешь. И вообще вдвоем веселей.

Взвесив все в уме еще раз, Илиеш повернул к дому Истрати. Можно и без Сырге. Он и сам в состоянии устроить сватовство. Молодое вино придало ему смелости. Приняв твердое решение, Илиеш повеселел, на душе стало светло, приятно, как в детстве, когда после долгой зимы бегаешь босиком по травке.

У Истрати Малая все спали мертвым сном. В соломенной конуре у ворот постанывала во сне собака. Илиеш заколебался. Может, не стоит будить людей среди ночи? Да еще без свата. Нехорошо. Ответственное дело женитьба, тут нельзя допускать легкомыслия. Но Ольгуцу он должен видеть во что бы то ни стало. Даже если для этого придется всполошить всех собак округи и побеспокоить самого Истрати. Все же осторожность не помешает. Обойдя ворота, он перепрыгнул через забор со стороны сада, пригнувшись, подкрался к завалинке, тихонько постучал в окошко. Тишина. Постучал еще раз. Кто знает, чье это окно? Снова постучал и отошел к забору — стал ждать, наблюдая за окнами и дверью. Никаких признаков жизни. Илиеш опять прокрался к одному из окошек, постучал уже настойчивей. Тот же результат. Тогда он взобрался на черешню и начал посвистывать, как дрозд. Что-то треснуло, будто камень упал. Кто-то бросается камешками. Вот еще упал, еще… Кто бы это мог быть? Илиеш уже готов был крикнуть: «Эй, кто тут дурачится?» — да вовремя сообразил — никто ничего не бросает, просто падают созревшие орехи с растущего рядом дерева. Ночь темна, своей тени можно испугаться. Он уже совсем собрался уходить несолоно хлебавши, как услышал скрип оконной створки. Из окна горницы Истрати выпрыгнула на завалинку неясная фигура.

Забыв об осторожности, Ольгуца побежала навстречу Илиешу:

— Совсем сошел с ума! Хочешь, чтобы отец услышал?

— Пусть слышит.

— Герой! Залил глаза, теперь ничего не боишься. Чего приперся так поздно?

Ольгуца ворчала, как законная жена. Волосы ее были небрежно стянуты в пучок, поэтому она показалась Илиешу чужой. Он коротко изложил события минувшего вечера, напомнил и об истории с горохом, Ольгуца развеселилась, подобрела, засмеялась.

— Господи, сколько же тебе еще надо набираться ума!

— А ты спала, когда я постучался?

— Как заяц, вполглаза.

— А я, как дрозд, пел. Слышала?

— Еще спрашивает! Иначе почему бы вышла? Боюсь, отец тоже услышал. Еще выползет вслед за мной. Вот будет дело…

Илиеш обнял ее, прижал к себе, искал губами ее губы. Она сперва поддалась его желанию, но вдруг, словно проснувшись, уперлась кулаками ему в грудь, изо всей силы оттолкнула.

— Уходи!

— Что с тобой? Какая муха тебя укусила?

— Спать хочу.

— Значит, гонишь? Не жалко?

— Ни капельки.

— Через неделю захочешь увидеть — буду далеко. Пожалеешь. А я стану ласкать винтовку, называть ее твоим именем.

— Все равно уходи отсюда.

— Тогда я лягу тут вот, у забора. Утром люди пойдут в поле, будут качать головами: «Гляньте, добрые люди, как эта злыдня Истрати мучает бедного парня!»

— Чего ты хочешь?

— Пойдем бродить подальше от этого угрюмого дома. А то в самом деле твой отец выскочит с палкой.

— Куда я пойду в таком виде? Не дай бог кто-нибудь встретится, засмеют.

— А чего скрывать?

— А куда пойдем? Надумал тоже!.. Ладно, подожди, окно закрою. Не то отец заметит.