Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Один из моих последних сценариев для «Охотников» назывался «Русские хлопоты», где были отсылки к мифам о Ктулху Г. Ф. Лавкрафта. Являясь одним из лучших американских писателей в жанре литературы о сверхъестественном, Лавкрафт создал подробную историю вымышленных персонажей, детально описывал места, где происходили события, и придумывал несуществующие книги, которые упоминали другие писатели в своих работах. В результате его истории существовали и развивались даже после его смерти. Одна из таких мифических выдуманных книг называлась «Некрономикон», своего рода жизнеописание древних богов, принадлежавшее перу Абдула Альхазреда по прозвищу Безумный Араб.

Здесь я должен повторить еще раз: «Некрономикон» – это вымышленная книга, она не существует. Лавкрафт выдумал ее. Это знает каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к литературе. Поэтому, недолго думая, я упомянул «Некрономикон» в своем сценарии. Я меньше всего думал, что именно это, а не что-то еще из написанного мной, вызовет столь серьезный конфликт.

Я был поражен, когда Отдел телевизионных стандартов прислал мне уведомление, в котором говорилось, что я не могу ссылаться на «Некрономикон», так как «наше исследование показало, что это реально существующая книга, имеющая прямое отношение к сатанизму».

– Покажите мне результаты вашего исследования, – сказал я, позвонив этим придуркам. – Я хочу знать, что убедило вас в реальном существовании книги, которая вот уже более шестидесяти лет официально считается выдуманной.

В стане врага поднялась настоящая буря. Мое заявление переполнило чашу их терпения, и, неожиданно для самого себя, я оказался втянутым в войну, которая докатилась до верхушки руководства корпорации. В своем ответе цензоры дали понять, что им все равно, существовала древняя книга или нет. Мнение Отдела телевизионных стандартов не подлежит обсуждению и не оспаривается независимо от того, основано оно на фактах или нет. Если они позволят сценаристу успешно оспаривать их мнения и решения, это может подорвать весь процесс производства телевизионных программ. Они не обязаны разъяснять свои заключения, даже если они неверны.

Когда я пригрозил снова покинуть проект, Эйм Саймон попросила меня не делать этого.

– Забудь о них, – сказала она. – Это один из последних сценариев сезона, и нам не нужна война. Это не тот холм, на котором стоит умереть.

Только из чувства моего глубокого уважения к Эйм, которой приходилось мириться с этими козлами, я заменил название «Некрономикон» на «Безымянную книгу».

По моему замыслу, если название книги упоминалось вслух, это могло привести к ужасным последствиям. Такой компромисс устроил всех.

Всех, кроме меня. И вот уже во второй раз голос в моей голове, который отвечал за сценарии для анимационных фильмов, громко зашептал: «Пора заканчивать с анимацией, двигайся дальше».

Тут я должен был согласиться с ним: сама система была полностью извращена цензорами и всевозможными консультантами, и настало время покинуть ее. Но если я решил закончить работу в жанре анимации, то это вовсе не означало, что я перестал бороться с силами зла. Осталась еще одна, последняя битва, и чтобы выиграть ее, я написал статью о цензуре детского анимационного кино на сетевых телевизионных каналах, в которой ссылался на свой личный опыт, и включил несколько примеров, о которых я уже рассказывал выше. Я хотел взорвать комфортное сосуществование цензоров и консультантов, наглядно показав их политику, которую считал откровенно сексистской и расистской.

И ВОТ УЖЕ ВО ВТОРОЙ РАЗ ГОЛОС В МОЕЙ ГОЛОВЕ, КОТОРЫЙ ОТВЕЧАЛ ЗА СЦЕНАРИИ ДЛЯ АНИМАЦИОННЫХ ФИЛЬМОВ, ГРОМКО ЗАШЕПТАЛ: «ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ С АНИМАЦИЕЙ, ДВИГАЙСЯ ДАЛЬШЕ».

Мой агент умоляла меня не публиковать статью.

– Если ты напишешь о них правду, то никогда больше не сможешь работать в анимации, – говорила она. – Ты уверен, что хочешь это сделать?

Конечно же, Кэнди была права. Если статья выйдет в свет, земля под моими ногами будет гореть до самого горизонта. В свое время я потерял хорошую работу в Los Angeles Times из-за своего упорства и сопротивления цензуре, что вынудило меня закончить карьеру журналиста по этическим причинам. А теперь я сознательно отрекался от одной из возможностей работать на телевидении.

А был ли я готов навсегда забыть о карьере сценариста анимационных телесериалов по тем же причинам?

Абсолютно.

«Никогда не давай им заставить тебя замолчать».

Правда, Справедливость и Американский стиль жизни, малыш.