Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Разговор с Кэтрин был самой трудной частью моего плана. Это я сжигал за собой все мосты, а Кэтрин, наоборот, успешно двигалась вперед. Она с отличием закончила факультет СТК, была признана лучшей студенткой и была нанята студией KPBS-TV сначала на должность помощника продюсера, а потом и продюсера документальных программ. Ее карьерный путь в Сан-Диего был прост и ясен, и я был не вправе просить ее бросить все ради моих неясных перспектив в Лос-Анджелесе. К тому моменту мы то встречались, то расставались вот уже как два года. Она мне очень нравилась, я очень уважал ее, а еще больше восхищался ею. Но ни она, ни я никогда открыто не демонстрировали свои чувства и эмоции, и во многом мы чаще чувствовали себя скорее друзьями, чем любовниками. За последние месяцы мы немного отдалились друг от друга, но никто из нас не пытался что-то изменить просто потому, что между нами не происходило ничего, что помогло бы преодолеть нашу инерцию.

Теперь же мне предстояло все изменить ради нас обоих.

В день, когда я решил сказать ей о своем решении, она выскочила мне навстречу со своими новостями. Кэтрин узнала, что компания ABC готовится к запуску нового телевизионного сериала по книге Карла Сагана «Ядро», сиквела его успешного сериала «Космос» на PBS. Она отправила резюме в продюсерскую компанию, которая находилась в Монтроузе, северном пригороде Лос-Анджелеса.

В руках она держала письмо с ответом, в котором ей предложили должность административного ассистента.

Мы обменялись новостями, и Кэтрин предложила объединить наши ресурсы и вместе переехать в Лос-Анджелес без всяких обязательств друг перед другом, а просто снять вместе квартиру и разделить все расходы пополам. Если у нас все пойдет как надо, это будет просто отлично. Если каждый пойдет своим путем, то так тому и быть. Мы все делаем то, что делаем, по одной и той же причине: нам кажется, что это лучший возможный вариант. Я согласился.

Впрочем, окружающие не были в восторге от идеи переезда. Даже мои друзья не были уверены в том, что мы поступаем правильно.

Вы никого и ничего там не знаете. Вам придется начинать с нуля.

А что, если ничего не получится?

А если вам не повезет?

Я бы назвал такое отношение «тиранией разумных голосов». Наши близкие боятся, что нас могут обидеть, что мы можем испытать разочарование или полную неудачу, а в современной американской культуре нет ничего страшнее, чем публичный крах всех планов и надежд.

Но ведь иногда такая неудача нужна, чтобы нащупать путь вперед, понять недостатки своего плана и перелезть через стену. Без риска провала нам никогда не узнать ничего нового и не перелезть через стену. Но редко когда наши близкие способны принять это, потому что пытаются нас защитить, так что они окружают нас крепкими стенами заботы и мягкого неодобрения. Не делай этого, оно того не стоит.

И эти голоса были правы, риски были очень и очень высоки. Но все же мы приняли решение и первого апреля, в День дурака, 1981 года въехали в меблированную маленькую квартирку с одной спальней в Глендейле, в двадцати минутах езды к северо-востоку от Голливуда. К моменту подписания документов на аренду от тысячи долларов не осталось и следа.

Всю первую ночь я не спал, потому что был в равной степени взволнован и напуган. Мы начинали новый этап жизни в городе, где границы возможностей устанавливали мы сами и никто другой. Все могло случиться, абсолютно все. На глазах у всех мы могли быстро достичь успеха, и так же легко потерпеть неудачу.

Это меня и пугало.

Глава 19 Бог, смерть и Харлан Эллисон

Едва ли не первым делом после того, как приехали в Лос-Анджелес, мы вытащили из чемодана радиоприемник и настроили его на волну передачи «Двадцать пятый час». Она была запущена в эфир в 1972 году, это было ток-шоу о научной фантастике. Передачу вели Майк Ходел и Мел Гилден, она начиналась в десять часов вечера и заканчивалась в полночь и транслировалась каждую пятницу на диапазоне 90,7 FM радиостанцией KPFK Pacifica. Кэтрин давно знала об этой передаче, но не могла ее послушать, так как сигнал был слишком слабым и не доходил до Сан-Диего.