Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском

— Хорошо бы с ними повстречаться. Если мы создаем центральный кружок и сеть фабрично-заводских, значит, у нас появляется своя организация. А без дисциплины и единства руководства она не может существовать. Согласятся ли на это Брейтфусы? Если да, мы протянем им руку, нет — пусть работают самостоятельно.

— Полагаю, Брейтфусы спорить не станут, подчинятся общей дисциплине.

Рубанок резво бегал по доске, и белые, пахнувшие смолой стружки, завиваясь кольцами, сыпались к ногам Василия. Шелгунов обновлял дверь. Давно бы пора, да все недосуг.

За работой Василия не покидала мысль о Точисском. Нравился ему Павел своей хваткой, начитанностью. А сейчас из головы не выходило сказанное Точисским о правде жизни.

«Гляди ты, — думал Шелгунов, — кремень. От богатой жизни отречься, своими руками на хлеб зарабатывать, на такое из их барского сословия мало кто решится. Да еще знаниями своими с трудовым человеком щедро делится…»

Полгода походил Шелгунов в кружок Точисского, а сколько познал нового, каких книг начитался! Теперь Василий знает цель, стоящую перед пролетариатом…

Его окликнули, позвали обедать. Отложив рубанок, Василий отер лоб. За столом, хлебая щи, продолжал думать о своем. Прежде, бывало, соберется народ в цехе, станки выключат, изойдутся в крике, а дальше что? Уволит мастер одного, другого заводилу, остальные хвосты подожмут, в кулак ругаются.

Нынче же иное дело: стачка без руководителей не обходится. Вырабатывают требования, их отстаивают.

Посещая кружок, Шелгунов понял то, чему учит Маркс: чтобы победить, нужны организованность и стойкость. Именно это им постоянно разъяснял Точисский. Классовая борьба до полной победы пролетариата. Стачка морозовских ткачей наглядно убедила мастеровой люд, что эта победа возможна.

Василий прочитал «Манифест Коммунистической партии» дважды и кое-кого из друзей познакомил с ним. С Точисским Шелгунов полностью согласен: надо создавать кружки самообразования и на других заводах. Правда, Василию боязно, как лично он, рабочий человек, справится с поручением. Быть пропагандистом — ответственность немалая.

Шелгунов изъявил желание руководить кружком на Александровском заводе. Здесь Василий знал людей и сам когда-то начинал посещать кружок благоевцев. Коли оробею, думал Шелгунов, товарищи поймут, поддержат. Да и то: чего пугаться, кое-чему обучился у Павла Варфоломеевича. Нужда будет — поможет. Главное — с первого часа убедить рабочих, завоевать их доверие так, как он, Василий Шелгунов, Иван Тимофеев, Егор Климанов и другие прониклись доверием к Точисскому.

На занятия кружка Патронного завода Мария явилась вместе с Аркадакской. Сначала бестужевки ехали на извозчике, а у продовольственной лавки расплатились и не спеша, будто прогуливаясь, направились по адресу. Петляли по малолюдным улочкам, осматривались, не увязался ли филер.

Легко разыскав указанный домишко, проскользнули в дверь. С виду домик неказистый, однако внутри просторный. Вдоль длинного стола разместились десятка полтора рабочих, все принарядились, будто в церковь. Сидят чинно, на пропагандисток смотрят с любопытством, этакие птички-перепелички, о чем расскажут?

На столе, сияя медью, красуясь медалями, попыхивал самовар, расставлены чашки. Посреди стола нераспечатанная бутылка. Все как положено, когда собрались друзья на вечеринку, ничего предосудительного.

Встретил бестужевок Егор Климанов, пожал руки — осторожно, ладошки больно нежные, — усадил на почетное место в торце стола. Работал Егор кузнецом в «Экспедиции заготовления государственных бумаг», а на Патронном руководил кружком самообразования. Из заводских мало кто знал Климанова под настоящей фамилией, все больше Афанасьевым звали.

Егор налил чай из самовара и, подавая девушкам, сказал:

— Мы здесь до вашего прихода разговор вели… И так понимаем: темному человеку как свои права определить, как за них бороться? Забитый жизнью, бесправный пролетарий — именно такой-то и нужен хозяину…

Обычно бойкая, Люба Аркадакская под пристальными взглядами сидевших перед ней рабочих сначала растерялась, но скоро немного освоилась, успокоилась. Один из мастеровых подал голос:

— Что нужно хозяину и как гнуть горб на него, нам известно, а вот о правах наших желательно послушать!

Климанов поднял руку:

— Дайте срок, будет вам и белка, будет и свисток. А сегодня мы начнем занятия с литературы и географии. Узнаем, какие народы населяют Россию, как им живется под властью белого царя и о тех сочинителях, которые про жизнь народную пишут… Послушаем наших уважаемых пропагандисток.

Аркадакская развернула карту, поискала глазами, где бы ее повесить. Тут на помощь Любе подхватился парень в синей сатиновой косоворотке. В комнате дружно рассмеялись.

— Ай да Петька, проворен!

Парень укрепил карту на стене, поднес лампу. Повертев в руке карандаш, Аркадакская посмотрела на слушателей, потом перевела взгляд на карту.