Обретя крылья. Повесть о Павле Точисском

— Значит, не выработав проекта программы партии и не ознакомив с ней широкие массы социал-демократов и передовых пролетариев, созывать съезд? — спросил Точисский. — Ошибаетесь. Проект программы, предложенный «Искрой», предусматривает создание именно революционной партии, конечная цель которой — победа социалистической революции и установление диктатуры пролетариата. Вы, «экономисты», боитесь «Искры», она разоблачила вас в глазах революционных социал-демократов. И если вы читаете «Искру», то не можете не признать: жизнь на местах она знает… Нынче у вас, «экономистов», нет поддержки российского пролетариата. — Павел повернулся к Исполатову. — Я очень сожалею, доктор, что попал в вашу компанию, и не понимаю, зачем приглашен…

Исполатов пожал плечами:

— Напрасно, напрасно, мы за свободу критики. Каждый социал-демократ вправе высказывать свое мнение. Не надо превращать беседу в спор, а социализм в догму, ибо любое учение существует в развитии.

— Будем считать, мы выяснили наши позиции, — прервал его Точисский. — Мне говорили, доктор, что вы избегаете встреч с рабочими. Теперь, я уверен, рабочие скажут вам за это спасибо. Нет необходимости навязывать им гнилой товар, да еще под социал-демократическим соусом…

В ту пору, когда Точисский отбывал ссылку в Черноморской губернии, Сергей Иванович Гусев руководил в Ростове Донским комитетом РСДРП и на Втором съезде партии представлял социал-демократов Дона. После окончания рабаты съезда большевики по поручению Владимира Ильича предприняли объезд социал-демократических организаций на местах для информирования о решениях Второго съезда РСДРП. В такой поездке Гусев побывал в Новороссийске, рассказал о работе съезда. С новороссийскими социал-демократами Сергей Иванович встретился на квартире Михаила Верейского. Его привел Захарий Гогвадзе.

В ту пору Гусеву было не больше тридцати. Ухоженные усы и коротко стриженная бородка, ладно сшитый костюм делали его похожим на учителя гимназии.

Гогвадзе подвинул Гусеву стул, представил:

— Сергей Иванович принимал участие в работе Второго съезда.

Говорил Гусев в красивой манере, четко. Объяснив расстановку сил на съезде, он обратил внимание, что главными противниками по программе выступили три «экономиста» называвшие себя рабочедельцами, по имени газеты «Рабочее дело». Один из них отрицал необходимость вносить в пролетариат социалистическое сознание. Рабочий класс дескать, и сам стихийно выработает социалистическую идеологию… Неправомерность такого утверждения убедительно доказал Владимир Ильич Ленин еще в книге «Что делать?».

Немало пошумели и бундовцы, а к моменту выборов в центральные органы партии покинули съезд…

Точности слушал, хмурился. Особенно, когда рассказ Гусева коснулся обострившихся отношений между Лениным и Мартовым самими «искровцами».

Нет не раскола между социал-демократами на съезде ожидал Павел, а укрепления единства. И различные формулировки первого параграфа устава сначала показались Точисскому недостаточным основанием для расхождения между «искровцами». А Гусев продолжал говорить:

— КазалоСЬ бы, о чем спор: Ленин требовал обязательной работы членов партии в организации. Мартов — против. Рьяно доказывал, ленинская формулировка изгоняет-де из партии интеллигентов. Но если вдуматься в суть мартовской формулировки, товарищи, то такой устав растворяет партию. А ленинская формулировка первого параграфа сохраняет ее как авангард рабочего класса, сплачивает партию, укрепляет ее боевые качества. Владимир Ильич за железную дисциплину в партии, обязательную для всех…

Гусев рассказал, как прошли выборы в центральные органы партии, о победе сторонников Ленина, что уже после этого ленинцев на съезде начали называть большинством, большевиками, а мартовцев — меньшинством, меньшевиками…

Гогвадзе шепнул Точисскому:

— Проводишь товарища Гусева. У железнодорожной будки ждите товарняка на Екатеринодар. Он должен пройти часов в девять вечера. Дождись, пока Сергей Иванович уедет…

Солнце клонилось к закату, когда они были у будки обходчика. У железнодорожного полотна присели на прижухлую траву. Нагретая за день земля отдавала тепло. С возвышенности открывались город и море. Белые мазанки разбегались к Цемдолине и к предгорью, спускались к бухте. От цементного завода тянулся белый шлейф дыма.

Гусев, помолчав недолго, сказал:

— А ведь мы о вашем «Товариществе санкт-петербургских мастеровых» слышали. Несколько членов «Товарищества» впоследствии стали активными членами «Союза борьбы». А Владимиру Ильичу о «Товариществе санкт-петербургских мастеровых» рассказывал Василий Шелгунов.

— Ваше сегодняшнее выступление, Сергей Иванович, меня огорчило, — изменил разговор Точисский. — Со съездом российский пролетариат связывал надежду на создание социал-демократической рабочей партии. А в результате — раскол. Большевики, меньшевики… Не кажется ли вам, что подобное недопустимо, требовалось сохранить единство. Ведь те и другие марксисты…