Обрученные Венецией

В те редкие мгновения, когда Каролина не томилась мыслями о возлюбленном, она искренне услаждалась пресловутой венецианской роскошью, о которой так много говорили в европейском свете. Вот они – эти завораживающая изысканность, откровенная роскошь, торжественная помпезность, которыми Венеция слыла во всем мире! Здесь, в палаццо Белуччи, где собралась вся элита Серениссимы, появлялась возможность ощутить в полной мере этот неповторимый вкус вопиющего великолепия, о котором так часто слышала Каролина. И где-то этот непомерный шик и впрямь зашкаливал за все дозволенные рамки, оставляя на устах гостьи пьянящий горьковатый вкус изысканного вина, несущего в себе пряность соблазна вдоволь насладиться всеми нотами дивных ароматов, которыми манила здешняя атмосфера.

Ведь завораживало не только изумительное богатство, стоящее у трона изысканных обитателей. Каждый из знатных венецианцев старался внешне не кичиться своим положением, однако гордыня, правившая им, отражалась в глубине его взгляда.

К аждая женщина, скрывающая под платьем с высокой горловиной и тщательно покрытым дорогими тканями телом жалость к себе, под видом кроткой овечки таила эдакую коварную львицу, в которой бурлили подавляемые каноническими порядками чувства. И эти чувства в состоянии был узреть лишь тот человек, которому казались ведомыми все эти тайны. Каролина чувствовала от венецианок это отчаянное желание быть услышанной и понятой, эту неистовую жажду дать волю своим чувствам лишь потому, что то же самое ей доводилось ощущать и в обществе близких ей женщин. Поэтому смесь внешнего фарса, преподнесенного венецианцами на блюде лицемерия гостям этого вечера, в числе которых было много римлян, с внутренней сутью и чувствами, играющими душами венецианцев, словно струнами арфы, создавали в атмосфере праздника дивную гремучую смесь.

Среди столпившегося множества приглашенных в палаццо Белуччи Каролине удавалось без труда различить высокомерных римлян, лишь изредка бросавших глаз на окружающую их действительность с высоты своего «римского полета». Это объяснялось лишь тем, что многие знатные венецианцы «бесстыдно» превосходили богатством убранства и нарядов своих гостей, ослепляя тех блистающей помпезностью и шиком. И пусть представителей одной и другой державы объединяло много общих свойств, все они наглядно стремились отличаться друг от друга непрестанным сравнением этих отличий с преимуществами своих личных достоинств.

Со стороны Каролины, которую можно отнести к третьей, более независимой от этого дивного соперничества стороне, эти вычурность венецианцев и горделивость римлян выглядели скорее смешными, чем вызывающими. Но синьорина старалась не акцентировать внимание на своих наблюдениях, дабы воздержаться от комментариев, которые могли бы обидеть ее возлюбленного Адриано.

Столпотворение приглашенных гостей, наличие многочисленных ярких составляющих торжества и мелькающие лица, изъявляющие желание оказать внимание сенатору, а вместе с ним и его великолепной гостье, отводили взор Каролины от главных персонажей этого события. К тому же церемонии брачного торжества ей доводилось наблюдать издали: первые ряды зрителей занимали знатные родичи жениха и невесты.

Слегка подкрепившись бокалом вина и легким обедом во время застолья, Каролина готовилась к следующим испытаниям: после брачных церемоний было назначено венчание в Соборе Святого Марка, неподдельной сокровищнице святынь и символе могущества Венеции, ставшем свидетельством истинного Высшего покровительства. Признаться, к тому мгновению синьорину Диакометти уже беспокоила легкая усталость, поддаваться которой она решительно отказывалась.

Солнце уже клонилось к западу, когда гондолы приглашенных потихоньку причаливали к молу, у которого располагался Собор. Очарование базилики, ставшей достоянием республики, Каролина могла и прежде наблюдать с площади. Величие арочных сводов с покрытиями великолепной мозаики на полукружиях, могущественные византийские барельефы, украшение фасада поразительными готическими шпилями, – по роскоши внешнего вида Собора Каролина только представить могла, насколько изящен и неповторим вид внутри него.

И, безусловно, она не ошиблась. Галерея цветной мозаики и роскошной фрески, выполненная талантливыми скульпторами, поразительно передавала всю глубину драматизма библейских событий. Изумительная живопись на арках, полукружиях и куполах искусно сочеталась с роскошной архитектурой и внутренней эпической мощью, пленяющей взор каждого человека, неравнодушного к красоте, столь смешанной и богатой на чувства.

Всех гостей размещали внутри базилики на деревянных скамьях. У алтаря к исполнению венчального обряда готовился седовласый священник. Каролина входила в Собор в надежде, что они смогут занять более удачные места, чем прежде, и тогда она смогла бы, в конце концов, досконально рассмотреть жениха и невесту. Однако Адриано усадил их на самый отдаленный от церемонии ряд, едва ли не у самой двери, выходящей из блистательного интерьера.