Обрученные Венецией

Каролина посмотрела на Адриано. Разве могла заподозрить она, так трепетно ожидающая своего представления обществу Венеции, что сегодняшний вечер готовит ей куда более весомое событие? Событие, которое свяжет их с Адриано навеки… И тогда они будут принадлежать друг другу. И больше никто и никогда не сможет стать между ними! Боже милостивый, их больше не станут разлучать даже холодные стены меж их покоями! Теперь они смогут каждое мгновенье быть вместе, наслаждаясь дыханием всеобъемлющего и всепоглощающего чувства любви. Переживая в себе всю смешанность чувств этого трепетного мгновенья, Каролина закрыла глаза, со всей силы сжимая руки в кулачки.

Где же окончание этой церемонии венчания, ставшей для нее такой нудной?! Каролина опустила руки и почувствовала касание Адриано ее нежных пальчиков, что еще раз заставило ее обратить свой взор к Небесам и попросить Бога выдержать это томительное ожидание.

Увидев, как жених и невеста направились к выходу, Каролина с нетерпением поднялась со скамьи. Адриано взял ее за руку и пригласил присесть обратно.

– Погоди немного, не торопись. Иначе какой-нибудь вежливый джентльмен тебя пропустит вперед, и нам придется потом возвращаться, а это будет наглядно.

Каролина присела и смиренно склонила голову, прислушиваясь к биению собственного сердца, так искусно смутившего ее разум. Гости поспешно направлялись вслед за молодоженами, и перед глазами Каролины, все еще сидящей на скамье, словно в тумане, мелькали богатые наряды приглашенных. В этой расплывшейся толпе мелькнуло приветливое лицо Марии Кальони, и, кажется, она, Каролина, ответила на улыбку…

В самом конце длительной процессии Адриано и Каролина медленно поднялись со своих мест, создавая вид нетерпеливого ожидания. Сенатор почтительно улыбался проходящим мимо персонам, а Каролина мечтательно отводила взгляд. Ее сочтут за невежу… Ну и пусть! Ей сейчас не до любезностей!

Как только последний приглашенный покинул интерьер, Адриано бережно взял Каролину за руку и повел к алтарю.

– Сенатор, попрошу не задерживаться, – послышался хриплый голос пожилого священника. – Нам нужно успеть до закрытия храма.

– Как скажете, святой Франциско, – промолвил с ироничной улыбкой Адриано и подвел Каролину к алтарю.

Тот снисходительно посмотрел на Адриано и брызнул ему в лицо освященной водой.

– Адриано, святой отец Франциско, – поправил он. – Зачем богохульствуешь?

В его голосе слышалась эдакая мягкая строгость, зачастую присущая лишь лицам духовенства, в которых сумела сохраниться эта самая духовность.

– Ты ведь помнишь, что обещал мне за хранение этой церемонии в тайне? – с иронией спросил святой отец.

Каролина с удивлением заметила, как Адриано кивнул. Значит, тут был целый заговор!

– Исповедь хотя бы раз в месяц и посещение воскресных служб.

– Верно. Когда вы последний раз исповедовались? – отец Франциско посмотрел на Каролину.

– В прошлое воскресенье, – ответила она, вспоминая, что именно Адриано пригласил ее в храм для исполнения таинства.

Еще тогда она удивилась этому, теперь же понимала, что он готовился к обряду венчания предусмотрительно.

– Хорошо. Закройте двери в собор! – велел святой отец. – Хору не расходиться! Зажгите больше свечей! У нас будет проходить тайное венчание!

В храме остались лишь несколько детей в хоре, одна прислуживающая пожилая женщина и сам святой отец. У Каролины прошли мурашки по телу при мысли о таинственности их обряда. Никого: лишь они, любовь и Господь.

Синьорина посмотрела в добрые глаза священника и подумала: будь у Отца Всевышнего глаза, как у людей, они наверняка были бы такими же пронзительно добродушными и невероятно понимающими. При этой мысли ее легкое волнение сменилось на умиротворенную радость, и улыбка скользнула по ее устам.

– Адриано Фоскарини… Каролина Диакометти, вы предстали перед Всевышним Господом для того, чтобы вступить в святой брак перед Его взором, – начал священник. – Отныне жизнь каждого из вас прервет бремя одиночества и откроет священные врата супружества, когда муж и жена посвящают жизнь друг другу и Богу нашему…

Длинная речь Преподобного Франциска куда-то отдалилась и уплыла, когда Адриано посмотрел на возлюбленную, так неистово сверкающую в свете церковных свечей. Он знал, благодаря чистоте их чувств и ее ангельскому лику, эта церемония чувствовалась благословенной. Весь мир покрылся облачностью, скрывающей все признаки его очерствевшей действительности, и лишь на них двоих падал некий золотистый свет. И Каролина сейчас казалась ему высшим существом, наполненным безмерным потоком любви, о которой он, слепец, ничего не мог знать ранее.