Обрученные Венецией

Святая Мария, это насколько он любит ее, что эти бумажки, связанные с деньгами, ничего для него не значат?! Она предполагала, что его чувства сильны, но доля сомнения в ней хранилась до этого прекрасного момента. Она боялась, что, если сейчас она разомкнет уста, чтобы согласиться, из ее глаз польется поток слез.

– Каролина… – его удручало, что ее прелестный образ даже не соизволил пошевелиться в ответ на долгожданное предложение. – Ответь же хоть что-нибудь!

В его голосе слышалась мольба. Хотела ли она этого? Да она словно выпорхнула из собственного тела! Но какие-то сомнения все же терзали ее сердце. Отчего? Ведь отвечать отказом она и не думала! Но что же тогда теребит внутри и заставляет оттягивать мгновение своего согласия?! Ведь сбудется та девичья мечта, над которой так потешалась Палома, – ее украл рыцарь из владений отца и спас от нежеланного брака. И… О, Всевышний!.. Эта мечта оказалась реальностью! Что же вызывает в ней ступор? Внезапность… Замешательство… И такое томное ощущение счастья, которое страшно разрушить звуком своего голоса.

– Я… я… – ему стало ясно, что за собственными мыслями он не рассмотрел ее волнения, – я н-не знаю… – она слегка повернула голову к нему, и он заметил, как ее взгляд растерянно забегал по храму. – А как же свадьба… гости… обычаи… общество…

О нет! Эта паника бездушно растворяет собой всю трогательность этого прекрасного мгновенья!

– Может, дождемся Матильду…

– Мы ничего и никого ждать не будем! – твердо произнес Адриано, ощущающий, как и сам не находит себе места от затянувшейся беседы. – Мы обвенчаемся прямо сейчас! Только скажи мне: ты хочешь этого? – последние слова прозвучали несмело, но Каролина поняла, что он не желает давить на нее, хотя его возмущение ее замешательством чувствовалось за милю.

Ее изумление читалось даже в ее сбивчивом дыхании сквозь приоткрытые уста. Здесь и сейчас?

– Ты шутишь?.. – она не знала, что ей ответить на это и отвернулась, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Адриано, но разве можно?.. – выдохнула она.

Поразительно: решительность в его взгляде буквально торжествовала!

– Будет потом торжество, церемонии, гости и вся прочая ерунда… Только все это потом, – промолвил с натянутой улыбкой он. – Разве тебе важно именно это?

Она закачала головой.

– Нет.

– Каролина, – его голос начинал дрожать от недоумения и отчаяния, чего он никак не ожидал, – каков твой ответ?

– Да-а-а! – она выдохнула это протяжно и взволновано, после чего устремила на него свои бриллиантовые глаза, полные слез, сверкающих в мерцающем свете церковных свечей.

– Ты согласна… – с облегчением проговорил он, и если бы не эти затылки со всех сторон, которые в Венеции также обладают даром зрения, он бросился бы к ней с объятиями. – Ты согласна…

– Разумеется, Адриано, – прошептала она, немного собравшись с духом. – Только… я не понимаю, как нас обвенчают здесь, если вокруг полно народа?.. Свадебное торжество сегодня принадлежит не нам…

Он улыбнулся и придвинулся к ней еще ближе.

– Как только все гости покинут Собор, настанет наша очередь, – его таинственный голос заставил ее улыбнуться.

Каролина едва сдерживалась, чтобы не наполнить помещение базилики, погрузившимся в звучание тихой церковной музыки, своим счастливым, раскатистым смехом! А как же хотелось возвестить всех о своей радости! Боже милостивый, это любовь или безумие? Ах да, и то и другое так часто сменяют друг друга! Ведь Адриано прав как никогда: к чему эта пышность и празднество, толпа незнакомых людей, безразлично топчущих глубинную чувственность брачной церемонии… Зачем ей вообще кто-то, кроме него? Боже милостивый… Неужто сейчас это произойдет? Волна невероятно приятной прохлады, прошедшей по ее телу, заставила Каролину слегка содрогнуться от ощущений, так неистово щекочущих ее изнутри.

Адриано, едва не обезумевший от ее долгого колебания, теперь с облегчением осознал всю внутреннюю суть ее растерянности. И разве удивительно ее смятение, если для него самого этот решительный шаг был неожиданностью?! Но он не в силах оттягивать более этот прекрасный момент соития их сердец… Он стремится прекратить эти пытки лжи и придуманных небылиц о ней! Он жаждет представить ее всей Вселенной не Каролиной Диакометти с дивной судьбой, а его женой… до безумия любимой женой!

Осуждение Венеции… Теперь вся аристократия устремит свои пытливые взгляды на них! Но разве может это занимать его в такой час? Она любит его, он всецело принадлежит ей! Нет нужды отчитываться за этот брак перед обществом! Потом… потом… сейчас не это важно… Ведь главное – брак перед Всевышним, а люди… они подождут! Разве у них есть полномочия препятствовать их чувствам?