Общага-на-Крови

– Он не может хотеть! Он высшее существо! У него нет желаний! – заводился вместе с Нелли Отличник. – У него есть воля, и по этой воле устроен весь мир! Малейшее движение его воли – и мир изменяется в единый миг! Желания не успевают даже возникнуть! Если его воля требует, чтобы мы верили в него, то мы должны рождаться с инстинктом веры. У высшего существа не может быть цели! Он не может желать, чтобы мы верили в него через страдания! Страдания долги, а воля исполняется моментально. И чего, наконец, ему надо больше: веры или страдания? Если страдания – то это не бог, бога нет.

– Но это все логика, Отличник. – Нелли дрожащими пальцами порвала сигарету. – А если он познается только верой?

– Это, Неля, знаешь, последний аргумент, – устало сказал Отличник, – который нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

– Но ведь есть же что-то, кроме законов природы, что управляет нашей жизнью… Что заставляет нас искать совершенно бесполезную и даже губительную истину… – тихо сказала Нелли.

Такие слова надо было говорить с отчаянием, и Отличник испугался, когда вместо отчаяния уловил в интонациях Нелли какое-то бесовское, злорадное торжество.

– Вот ты мне доказывал, что бога нет, а доказал совсем другое.

– Что я доказал? – угрюмо спросил Отличник.

– То, что бог не высшее существо.

– Какой же он тогда бог?

– А вот такой… У бога четыре свойства: он есть истина, он создал все, его воля моментально исполняется, он подвержен желаниям. Но ведь желание может пойти вразрез со всеми другими свойствами. Как прыжок с крыши идет вразрез со всеми свойствами человеческой биологии. И кто же способен прыгать с крыши? Высшее существо, закон природы? Какая же модель бога будет непротиворечива нашему миру?

Нелли глядела на Отличника жутко потемневшими глазами, и холод пополз у Отличника по позвонкам. Он почувствовал, что после комендантши попал из огня да в полымя.

– Только человек, человек мог сделать все это… – Нелли, не отводя взгляда, широко махнула сигаретой. – Вроде как писатель, который пишет роман, а мы все – его персонажи… Но ведь мы, Отличник, падаем с крыш по-настоящему, и наша кровь на асфальте – это не чернила…

– Ну, ладно, Нелечка, верь в такого бога… – трезвея от страха перед ней, пробормотал Отличник.

– А ты пробовал писать серьезные романы?

– Только серьезные стихи, – попытался отшутиться Отличник.

– Поверить в такого бога – значит поверить в человека, – ничего не замечая, продолжала Нелли. – Если я поверю в такого бога-писателя, то в чем будет заключаться моя вера? Ему же не надо от меня смирения, поста, целомудрия, а то его роман станет скучным. А чтобы написать хороший роман, надо жить в нем. Значит, посланец этого бога есть среди нас…

Отличник молчал, смятенный. Нелли была уже в том состоянии, в каком у фанатиков вскрываются стигматы. Длинные ногти Нелли дергали пуговицы блузки. Отличник с ужасом глядел на них, понимая, что сейчас должно последовать. «Господи!.. – с отчаянием истово помолился он. – Если ты сейчас пишешь меня, останови ее скорее!..»

И тут в дверь постучали. Немудреный способ окончить тяжелую сцену. Способ, типичный для общаги. Типично общажная история, как сказал Игорь.

В комнату вошла Надя Новиченко.

– Слушай, Неля, – с ходу начала она. – Там у нас сидит ваш Симаков уже третий час. Притащил с собой водку и пьет. Невозможно выгнать! Сходи к нам, что ли, ты ведь умеешь…

Надя осеклась, поняв, что зашла не вовремя. Отличник перевел взгляд на Нелли. Та опустила голову и закрыла лицо руками.

– Я сейчас приду, Надя, – сказал Отличник. – Я уведу его.

Надя некоторое время постояла молча.

– Психи вы все, – сказала она, развернулась и вышла.

Отличник встал и подошел к Нелли. Он понял, что Нелли плачет.

– У тебя что, никто раньше не умирал? – присев перед ней на корточки, тихо спросил Отличник. – Ни бабушки, ни дедушки?

Нелли отрицательно помотала головой.

– Успокойся, – попросил Отличник. – Это перенапряжение, это надрыв… Пройдет… Я тебя люблю…

Нелли подняла лицо и отвела волосы от мокрых глаз. Распухшими губами она еще попыталась улыбнуться.

– Ты все равно будешь моим, – сказала она. – Серафимчик…

Отличник вежливо постучал в комнату, где засел Ванька.

– Занято! – как в сортире, заорал Ванька через дверь.

Отличник вошел. Ванька сидел в комнате один, за столом, с бутылкой водки и стаканом.

– Удар ниже пояса!.. – обомлев при виде Отличника, сказал Ванька. – Ладно, разберусь с этими прошмандовками… Ну, садись.

Отличник сел за стол рядом с Ванькой.

– Пойдем домой, – попросил он.

– Мой дом – общага, – резонно возразил пьяный Ванька.

– Не ерничай. Пойдем. А то они комендантше накапают.

– Фигня война, лишь бы не убили, – озорно ответил Ванька.

– Ну чего тебе сдалась эта комната?

– Чистенько тут. – Ванька ковырнул скатерть желтым ногтем.

Отличник молчал, не зная, что предпринять. Ванька закурил.

– Ты им все занавески продымишь… – безнадежно сказал Отличник, и Ванька тотчас старательно выпустил струю дыма в занавеску.

– А где ты водку взял? – Отличник посмотрел на пустую бутылку.

– Сами они и дали денег. А я слетал. Мне не в ломы.

– Допил, и пойдем. Чего даром сидеть?