Общага-на-Крови

– Ну, понятно… – вяло сказал Отличник говорливому Игорю.

– Так вот, секс приносит радость, доставляет удовольствие, укрепляет физически и психически. Для него не существует рас, национальностей, религий, идеологий, границ, профессий, титулов и состояний. Он делает человека самим собой, и в нем человек бывает таким, каким он будет разве что перед лицом бога на Страшном суде. То есть секс приближает человека к истине и одновременно делает счастливым без ущерба для прочих людей.

– Я думал, мир спасет любовь, а оказывается – секс…

– Напрасно иронизируете, молодой человек. Во-первых, секс и любовь при всем том, что они внешне похожи и неплохо сочетаются, вещи разные, как, например, лед и пар. Любовь – это форма отношения, и зачастую она способствует самоизоляции. Секс же – форма взаимоотношения, и он объединяет людей. Ну а во-вторых, любовь не может спасти человечество, потому что она инфернальна.

– Что значит «инфернальна»?..

– Под инфернальностью я понимаю такую двойственность явления, при которой в нем в том или ином виде присутствует зло. Секс же лишен инфернальности. Так что любовь спасти мир не может. Хотя бы потому, что она его таким и породила. Ведь даже наше общество со всей присущей ему бесчеловечностью порождено любовью.

– То есть как это?

– Ну-у, мой юный и необразованный собеседник!.. Надо читать труды классиков. Но поскольку сейчас это сделать затруднительно, то я, чрезвычайно утрируя, растолкую тебе. Человеческое стадо стало обществом, когда наши праотцы решили разобраться, кому с какой женщиной спать, чтобы дети рождались нормальные и получали в наследство мамонтовые шкуры и каменные топоры именно от тех, кто и сподобился их зачать. Стадо разработало для этого законы и стало обществом. С течением времени и накоплением барахла законы эти все разрастались, пока не включили в себя абсолютно все сферы жизни, даже проезд в общественном транспорте. Но изначальная причина их возникновения – любовь. Секс же, в свою очередь, дает человеку его истинную, природную свободу, ибо подразумевает просто удовольствие, а не рождение детей. Следовательно, он пренебрегает всеми законами, а иногда и открыто аннулирует их.

– А любовь куда – на помойку?

– Зачем так жестоко? Одно другому не мешает. Секс и любовь – это как портрет и человек, с которого этот портрет написан. Любовь – жизнь, секс – искусство.

– А мораль, нравственность?..

– Секс вне этих категорий. Вот разврат, насилие – да, они им подчиняются и ими оцениваются. Секс же свободен. Мораль и нравственность порождены обществом, а секс, как было сказано выше, законами общества пренебрегает.

– Не знаю, Игорь, как отнесется Нелли к твоему мировоззрению…

– Иметь убеждения – это одно, а следовать им – совсем другое. Не всегда на это хватает сил и не всегда это целесообразно, если убеждения личности идут вразрез с убеждениями общества. Надеюсь, Нелли не узнает, что я не только имею, но и следую своим убеждениям. Потерять ее мне было бы очень больно.

– Ну, тогда не следуй своим убеждениям…

– Видишь ли, мой ангел, для меня секс – это форма существования моей личности. К сожалению, я не могу сочинять благозвучные симфонии или поэмы, не могу писать романы-эпопеи или батальные полотна, не способен высекать из гранита циклопические статуи. Мне доступен только один вид искусства – секс. Мне попросту жалко зарыть свой единственный талант.

– А по-моему, Игорь, ты просто боишься бороться с общагой, живешь так, как тебе навязывают ее стереотипы, и лишь находишь себе оправдание в своей теории…

– Мы, наверное, избрали несвоевременный момент для полемики, Отличник, ибо ты несносно желчен сейчас. Да, заявляю я тебе. Отчасти ты прав. Но я не боюсь бороться – я просто не могу. Общага меня сильнее. Как говорит наш общий, весьма опустившийся друг Симаков Иван, против лома нет приема. Но пусть я капитулирую. По моему убеждению, сдаться сильнейшему противнику с достоинством – это уже почти победа.

– А хватит ли у тебя достоинства?

– Пока я верю в то, что тебе изложил, мой друг, у меня его хватит. – Игорь помолчал, раздумывая. – Ну а если я свое достоинство все-таки утрачу, – предположил он, – как ты будешь ко мне относиться?

– Точно так же, – сонно ответил Отличник.

– Почему?

– Знаешь, Игорь, – вздохнув, виновато сказал Отличник, – я лежу уже почти в коматозном состоянии, потому что страшно хочу спать. У меня ни одной связной мысли в голове нет. Даже если я попытаюсь объяснить, я все равно не смогу этого сделать… Ты извини меня, но давай завтра, а?