Общественное мнение

По словам Шандора Ференци, мы легко определяем, что две вещи схожи, хотя они схожи лишь частично[39], причем ребенок делает это легче взрослого, а примитивный или неразвитый ум легче ума зрелого. Сознание в том виде, в каком оно изначально появляется у ребенка, представляется неконтролируемой смесью ощущений. У ребенка отсутствует чувство времени и почти отсутствует чувство пространства, он одинаково смело тянется и к люстре, и к материнской груди, причем поначалу и с одинаковым ожиданием. Понимание функции предметов приходит медленно, шаг за шагом. Когда жизненный опыт отсутствует полностью, в этом мире все кажется связным и единообразным. Сосуществующие в реальном мире факты еще не отделены от тех, что складываются в картинку в потоке сознания.

Поначалу, говорит Ференци, ребенок получает желаемое (конечно, не все) с помощью плача. Это «период волшебного галлюцинаторного всемогущества». На второй фазе развития ребенок показывает на желаемые вещи пальцем, и ему их дают. Это «всемогущество посредством волшебных жестов». Позже ребенок учится говорить, просит то, что хочет, и отчасти добивается успеха. «Период волшебных мыслей и волшебных слов». Любая из этих фаз может закрепиться за определенными ситуациями. Конечно, они друг на друга накладываются и видны лишь время от времени, проявляясь, например, в присущих многим из нас безобидных суевериях. На каждой фазе частичный успех в основном подтверждает верность данного способа действия, а неудача в основном стимулирует развитие следующего. Многие люди, партии и даже страны, как видно, редко перерастают «волшебную» фазу организации опыта. Но более продвинутые группы людей из наиболее продвинутых народов, использовав – после неоднократных неудач – метод проб и ошибок, впоследствии изобрели новый принцип. Они поняли: луна движется не от того, что на нее лают, а посевы всходят не благодаря чествованию весны или республиканского большинства, а благодаря солнечному свету, поливу, семенам, удобрениям и обработке почвы[40].

Учитывая чисто схематическую ценность классификации реакций по Ференци, переломной мы считаем способность различать предметы на основании грубого восприятия и неявных аналогий. Эта способность была изучена в лабораторных условиях[41]. Исследования ассоциаций, которые проводились в Цюрихе, ясно показывают, что легкая умственная усталость, сбой во внимании из-за внутренних причин или внешних отвлекающих факторов по большей части «сглаживает» качество реакции. Примером самого «сглаженного» типа является ассоциация слов по звуковому сходству (cat-hat), когда выдается реакция на звук, а не на смысл слова-стимула. Так, результаты одного теста показывают, что на второй сотне слов-стимулов доля ответов по звуковой ассоциации увеличивается на 9 %. Получается, ассоциация слов по звуковому сходству – практически повторение, очень примитивная форма аналогии.

Если сравнительно простые условия в лаборатории так легко могут сгладить распознавание, то каким эффектом обладают условия большого города? В лаборатории усталость незначительна, отвлекающие факторы довольно банальны. И то, и другое уравновешивается интересом и самосознанием участника эксперимента. Но если способность мыслить подавляют удары метронома, то как восемь-двенадцать часов шума, вони и жары на фабрике, или ежедневный стук пишущих машинок, телефонные звонки и хлопающие двери повлияют на политические суждения, формирующиеся на основе газет, которые читают в трамваях и метро? Можно ли услышать в этом шуме-гаме что-нибудь, что не визжит, разглядеть на фоне яркого света то, что не мигает, словно неоновая вывеска? В жизни горожанина не хватает уединения, тишины, легкости. Ночи в больших городах шумные, сверкают огнями. Жителей берут в осаду непрекращающиеся звуки, то надрывные и резкие, то впадающие в рваный ритм, но всегда нескончаемые, всегда безжалостные. Мысль человека, живущего в условиях современного индустриализма, плещется в окружающем ее шуме. Поэтому, если работа мысли подчас приводит к поверхностным или глупым результатам, на то есть причина. Независимые люди выбирают, как жить, умереть и быть счастливым в условиях, когда мыслить (что следует из опыта и подтверждается научными экспериментами) труднее всего. «Невыносимое бремя мысли» является бременем, когда условия делают его таковым. При благоприятных условиях мыслительным процессом никто не тяготится. Он бодрит не меньше танцев и столь же естественен.