Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Полиция Балтимора не делала этого, пока не начала 90-дневное тестирование системы Росса Макнатта Persistent Surveillance. Как только об этом написала «Вашингтон пост», тестирование быстро прекратилось[152]. Но в декабре 2019 года комиссар полиции Балтимора Майкл Харрисон объявил о его возрождении. Шестимесячная пилотная программа началась 1 мая 2020 года всего с одним летательным аппаратом, но планируется в течение лета добавить еще несколько[153]. ACLU подал в суд (безуспешно), чтобы остановить запуск[154]. За эту программу, которая, как сообщается, стоит 2,2 миллиона долларов в год, заплатят Лора и Джон Арнольды, пара филантропов из Техаса, которые финансировали ряд реформ уголовного правосудия. Полиция не будет иметь доступа к видеотрансляциям в прямом эфире. Как объяснил Харрисон на пресс-конференции, отснятый материал будет использоваться для пакетов доказательств по уже зарегистрированным инцидентам. Поддержку пилотной программе оказывает мэр Балтимора Бернард Янг, а позднее независимая группа гражданских аудиторов оценит ее эффективность. Эти меры предосторожности могут казаться обнадеживающими, пока вы не вспомните, что таким образом целые районы большого города, включая тысячи людей, не подозреваемых ни в каких преступлениях, будут находиться под постоянным наблюдением с подачи городского управления полиции.

После закрытия его программы Макнатт пытался воздействовать на городские власти, утверждая, что Persistent Surveillance не только помогает бороться с преступностью, но и увеличивает подконтрольность полиции. Он изо всех сил старался объяснить мне, что его фирма делилась данными не только с полицией, но и с общественными защитниками. По словам Макнатта, он провел более пятидесяти общественных собраний в Балтиморе, и это был нелегкий труд. «Прямо сейчас, – сказал он мне, – мы сталкиваемся с огромным страхом, основанным на лжи».

Это не совсем так. Возможно, некоторые люди действительно получают и распространяют неверную информацию о том, что именно способны фиксировать его беспилотники. Но этот страх по большей части вполне объясним: вы опасаетесь, что за вами наблюдает, вас отслеживает и записывает некое полицейское управление, которое действительно отслеживало и записывало людей в каких-то частях города, никому об этом не сообщая. Конечно, многое говорит в пользу Макнатта: разрешение кадров слишком низкое, чтобы различить отдельных людей, полиция занимается только серьезными преступлениями, которые пугают всех, беспилотники могут раскрывать убийства, которые в противном случае остались бы нераскрытыми. Но без общественного доверия все это никого не убедит.

7. Сеть расширяется

При виде человека с монитором на лодыжке публика не говорит: он невиновен. Все спрашивают: что он совершил?

Когда Джона (это не настоящее его имя) выпустили под залог из тюрьмы в Луизиане и установили монитор у него на лодыжке, пока он дожидался суда, ему казалось, что так жить будет легко. «Я думал, все, что от меня требуется, – это не делать ничего плохого и находиться в квартире нужное время», – сказал он мне. Поручитель внес залог, и Джона отправили домой с монитором на лодыжке и двумя огромными долгами: 250 долларов в месяц поручителю за выкуп и 180 долларов в месяц приходу (аналог округа) в Луизиане – за монитор.

Но потом начались мучения. Монитор сильно нагревался, особенно когда его ставили на зарядку, а это приходилось делать дважды в день, каждый раз примерно на два часа. Конечно, снять монитор невозможно, и поэтому для его зарядки нужно фактически подключать к розетке самого себя. Монитор оставлял на коже следы ожогов, и Джон беспокоился, что это плохо повлияет на ногу, в которой были пулевые ранения.

Джон живет в приходе Луизианы, где используется электронный мониторинг (ЭM) как способ наблюдать за людьми до суда. Эта технология применяется все шире. Исследование, проведенное благотворительными фондами Пью, показало, что с 2000 по 2015 год число людей, охваченных той или иной формой ЭМ, выросло с 53 000 до более чем 125 000. Сейчас оно почти наверняка выше. Число, упомянутое в исследовании Пью, включает только людей, обвиняемых или осужденных за уголовные преступления. Сюда не входит растущее число нелегальных иммигрантов, ожидающих суда с устройствами ЭМ.