Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Каждый день в тюрьмах (jail) ожидают суда в среднем около 471 000 человек, что составляет больше половины от общего числа заключенных. (В американской пенитенциарной системе есть два вида тюрем: jail и prison. В тюрьмах первого типа обвиняемые ожидают суда, а осужденные отбывают короткие сроки за мелкие преступления. В тюрьмах второго типа люди отбывают более длительные сроки за более серьезные преступления. Упомянутые цифры относятся только к тюрьмам типа jail[155].) Предварительное заключение обходится американским налогоплательщикам в 14 миллиардов долларов в год. По данным правозащитной группы Институт досудебного правосудия, с 2000 по 2014 год прирост числа заключенных в американских тюрьмах первого типа на 95 % приходился на людей, которые не были признаны виновными ни в одном преступлении[156].

Здесь, как и во всей системе уголовного правосудия Америки, определить, кто будет ожидать суда за решеткой, а кто на свободе, помогают расовые предубеждения. Некоторые исследования показали, что обвиняемым афроамериканцам и латиноамериканцам выпишут более высокую сумму залога, чем белым, их с большей вероятностью задержат за аналогичные преступления и с меньшей вероятностью освободят без залога. Несмотря на существование законов, которые предписывают содержать под стражей до суда только лиц, представляющих опасность или склонных к побегу, подавляющее большинство таких заключенных находятся в тюрьме типа jail просто потому, что у них нет средств на залог.

Эта очевидная несправедливость (всего две страны в мире – США и Филиппины – до сих пор регулярно используют денежный залог) побудила штаты и города к началу перемен. Факты показывают, что большинство людей являются в суд после простого напоминания (текстовое сообщение или телефонный звонок), однако многие судьи – особенно избранные судьи – весьма неохотно отпускают арестованных под подписку о невыезде. Система электронного мониторинга позволяет государству отслеживать подозреваемых и стоит гораздо дешевле, чем содержание за решеткой, собственно говоря, в большинстве штатов, где используется ЭМ, задержанные сами его оплачивают.

Защитники ЭМ утверждают, что находиться под наблюдением вне тюремных стен лучше, чем сидеть в тюрьме. Люди с мониторами могут работать и поддерживать семейные отношения, что существенно снижает вероятность повторных преступлений, а также более полно участвовать в собственной защите. Но лучше, чем сидеть в тюрьме, – это слишком низкая планка. Электронный мониторинг часто сопряжен с такими условиями, которые настраивают людей на неизбежную неудачу.

С этой технологией обычно связывают огромные ожидания. Однако мало кто сознает, что ЭМ подвергает государственному контролю людей, все еще не виновных в глазах закона. Предполагается, что электронный мониторинг можно использовать в качестве альтернативы тюремному заключению после вынесения обвинительного приговора. Ниже я объясню это различие, изучив последствия двух историй, отделенных друг от друга несколькими годами и одним океаном.

* * *

Мы начнем с более поздней истории, которая случилась в Индианаполисе в мае 2019 года. Мне о ней рассказала добродушная рыжеволосая 52-летняя женщина по имени Кэтлин тихим сентябрьским утром в центре Индианаполиса. Мы познакомились в офисе некоммерческой организации Project Lia, в которой женщины из числа бывших заключенных учатся делать аксессуары и предметы быта из промышленных отходов. Кэтлин сшила несколько шикарных фартуков из выброшенной ткани.

Несколькими месяцами ранее, будучи на испытательном сроке по ранее предъявленному обвинению, она вступила в жаркую ссору с соседкой по комнате, и та вызвала полицию. Кэтлин арестовали за угрозы и хулиганство и отправили в тюрьму. Там она томилась три недели, потому что у нее не нашлось 500 долларов наличными для залога, и занять их было не у кого. В конце концов ее общественный защитник связался с Проектом Bail – национальной некоммерческой организацией, которая по состоянию на сентябрь 2019 года добилась освобождения под залог почти семи тысяч человек. Эта организация внесла залог за Кэтлин.

Однако ее освободили с условием, что прямо из тюрьмы женщина отправится в какое-то муниципальное здание, чтобы получить монитор на лодыжку. Ей назначили плату за активацию в размере 50 долларов, а затем она должна была платить по 13 долларов в день, что на один доллар меньше самой высокой ставки за ЭМ, взимаемой округом Марион, где Кэтлин заключили в тюрьму. Это составляет почти 400 долларов в месяц, включая плату за активацию. И это всего на 50 долларов ниже залога, который она не смогла заплатить.