Общие родственники

Микроскопическая ягода набиралась медленно. Да и опыта у Алины Павловны было немного. Тетка, сестра отца, умерла в прошлом году. Крошечный домик не успел обветшать, участок, который состоял из газона и окружающих его кустов смородины, еще не зарос сорняками. А Алина, получившая всё это богатство по завещанию, еще не успела почувствовать себя здесь хозяйкой. И, говоря начистоту, собиралась ближе к осени, как отойдет ягода, продать этот кусочек такого далекого от Москвы дачного кооператива.

Мама – кандидат педагогических наук – тоже умела только лежать на газоне с книжкой. Заниматься хозяйством было некому. Алина Павловна тяжело вздохнула, поправила сползающие по потному носу очки мизинцем и посмотрела на часы – такими темпами она успевала только на последнюю электричку. Еще раз тяжело вздохнула… И вдруг кто-то чихнул прямо в кусте, над которым она стояла. Алина вздрогнула и прислушалась. Чихание – мелкое и приглушенное – повторилось.

– Кыс-кыс-кыс, – позвала она, пытаясь раздвинуть руками отяжелевшие от ягоды ветви.

И через долю секунды уши резанул оглушительный, очень звонкий – почти писклявый – лай. Алина Павловна резво отскочила от куста и увидела прямо перед собой крошечную и очень пушистую собаку. На самом деле это было розовато-коричневое облако с глазами-пуговками, еще одна пуговка – черный влажный нос. И вот это облако отчаянно на нее лаяло и даже как-то подпрыгивало от собственных усилий.

– Шпиц, – воскликнула Алина. – Ты откуда здесь?

– Миша, – вдруг пробасил мужской голос почти над ухом. – Ты опять убежал! Ну-ка иди сюда, поросенок!

Голос, принадлежащий взрослому, но явно не старому мужчине, раздавался из-за похожих на деревья кустов малины. Малина росла за забором, который, как обнаружила новоиспеченная собирательница кислицы, был совсем рядом, в полутора метрах, она просто не заметила его.

Облако Миша дернулся в сторону зарослей малины, потом на прощание еще раз угрожающе гавкнул на Алину и нырнул куда-то в траву, а оттуда – в соседские ягодные джунгли. Алина снова подошла к кусту и бросила несколько ягод в ведро.

– Миша, сколько раз я тебе говорил: не ходи туда! Это не наш участок! Как тебе не стыдно! Что же это такое? Ты совсем не слушаешься! Что с тобой будешь делать?

Алина Павловна много лет занималась не только фонетикой русского языка, но и давала частные уроки по риторике и публичной речи. Для нее интонации зачастую были важнее смысла слов, поэтому нотация, обращенная невидимым соседом к шпицу Мише, начала ее раздражать с первых секунд. Не было в ней ни капли порицания или негодования. Хозяин Миши вовсе не ругался, а хотел, чтобы она, Алина, услышала, что собачонка проникла на ее территорию без разрешения хозяина. Сосед говорил медленно, громко, растягивая слова и говоря не «что», а «шо», отчего у Алины начинался нервный зуд.

– Миша, я тебя накажу, ей-богу, что ж ты (шо ж ты!) совсем меня не слушаешься! Я же сколько раз тебе говорил: не ходи за забор! Не ходи за забор, Миша! Что же ты пугаешь чужих тетенек? Я же запрещал тебе туда ходить!

Слово «тетенька» ее добило.

– Послушайте, – крикнула она невидимому мужчине, – хватит уже! Отстаньте от Миши! Сами расповадили собаку…

– Что-о-о-о? – взревел голос за малиной. – Шо-о-о-о-о? Кто кого расповадил?!

– Вы! Расповадили! Своего шпица! – как можно более отчетливо и громко сказала Алина в сторону соседской малины.

– Ты, курица драная, – крикнул уже с самой натуральной возмущенной интонацией сосед, – ты откуда взялась вообще? Умная такая! Мы тут круглый год живем! Михаил мой твои кусты охраняет, можно сказать, а ты приехала и словами такими разбрасываешься… Расповадили! Придумала же!

В поддержку хозяина пискляво залаял Миша. Алина посмотрела по сторонам, пытаясь понять, есть ли возможность соседу как-то проникнуть на ее территорию, но малина стояла колючей стеной от стены соседской бани до угла дома уже другого участка. Значит, перепалка была относительно безопасной.

– Сами вы… драная курица! – крикнула Алина Павловна, не зная, что еще ответить на такую тираду.

– Дура, – прилетело с соседнего участка, но не зло, а как-то обиженно.

Алине вдруг стало смешно, и она стала хохотать. Причем хохотать нарочито громко, чтобы сосед услышал. Но вполне искренне – давно ни с кем не было у нее такой по-детски забавной и отчаянной ругани. Одной рукой держала шляпу, чтобы не упала.

– Еще и чокнутая, – пробурчал сосед, но и это бурчание Алина разобрала. Всё же он был совсем близко, странно, что она не услышала его раньше.