Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Тейлор-Таун был всё ближе. С его стороны потянуло навозом и дымом. Где-то среди построек слышался монотонный стук молота по наковальне. Надрывно кукарекал одинокий петух. Солнце поднималось всё выше, быстро нагревая землю. Слева от дороги, в зарослях лохматого, полусухого кустарника, лежал продолговатый корпус какого-то аппарата, издали похожего на небольшой самолёт. Конструкция была сильно повреждена, помята, и частично разобрана местными жителями. Из замусоренных дыр в снятой обшивке, топорщились пучки проводов. Чтобы рассмотреть необычную машину поближе, Алик сошёл на обочину, но так и не смог понять, что это такое. Ему лишь удалось разглядеть уцелевшую надпись на грязном, истёртом борту: «Т.Т.К. САНТА-КЛАРА».

— Чего? — обернулась ушедшая вперёд Лиша.

— Да вот, не пойму, что это за агрегат, — ответил Алик, догоняя её.

— Старая рухлядь. Она нас отсюда уже не ретранслирует.

— Это самолёт, что ли?

— Это экзокрафт. Точнее то, что от него осталось… Ты не отставай, Алик, держись ближе ко мне. Народ в городе, в целом, нормальный, но иногда попадаются всякие скучающие придурки, с которыми лучше не связываться. В основном, из новеньких. А нам с тобой ввязываться в конфликты некогда.

— Считаешь, что Хо и эта его помощница прячутся где-то здесь?

— Нет. Здесь их точно нет. Чтобы начать их поиски, нам нужно попасть в Сегментарный Центр. А для этого необходим экзокрафт.

— Как тот? — Дементьев указал пальцем себе за спину.

— Да. Только функционирующий. По моим данным, такой экзокрафт в городе есть. Но его экипаж долго торчать в этой дыре не будет. Уж слишком это опасно. Каждая минута может стать фатальной.

— Из-за чего?

— Тейлор-Таун находится в сумеречной блокаде. На экзокрафтах сюда транслироваться запрещено под угрозой нейтрализации. Только самые отчаянные и безбашенные личности рискуют соваться в обход блокировки.

— Зачем же они сюда лезут, если это так опасно?

— Возят контрабанду…

— Хм-м…

— Кстати, я тебя прошу шибко тут не геройствовать, хорошо? Особенно с парнями, с которым нам придётся договариваться. Они наглые, заносчивые, могут вести себя дерзко. Ты лучше помалкивай, и не отвечай дерзостью на дерзость. Мы не в той ситуации, когда можно выкобениваться. Ты меня понял?

— Понял.

— Сейчас мы заглянем в местный салун. Обычно, наши контрабандисты тусуются там. Отдыхают, и заключают новые сделки. Говорить с ними буду я. Ты — молчи в тряпочку, отвечай односложно, и ещё раз повторяю — не ведись на провокации.

— Прямо как в ковбойском фильме…

Город действительно напоминал декорацию к вестерну. Однотипные досчатые здания с открытыми верандами, вывески старинного образца и такие же древние фонари. По улице бегали собаки и куры. Жители этого замшелого городка выглядели вполне обычно, и напоминали простых колхозников, с небольшим оттенком «американщины»: шляпы, подтяжки, клетчатые рубахи. Местные занимались своими делами: кто-то вытряхивал пыль из половиков, кто-то ощипывал курицу, кто-то колол дрова. На вновь прибывших косились с подозрением и любопытством. Натыкаясь взглядом на Лишу — тут же отводили глаза. Идущие навстречу — здоровались с Лишей, растягивая искусственные улыбочки и тут же отходили в сторону, пропуская их.

— Тебя здесь знают? — спросил Алик у спутницы.

— Конечно знают, — ответила Лиша. — Я тут частенько бывала.

Посреди городка раскинулась площадь, в центре которой возвышался памятник основателю. С одной стороны располагалась ратуша, а с противоположной — часовня, которая сначала выглядела как католический костёл, но при концентрации внимания оказалась православной церквушкой.

— Здание изменилось, — указал Дементьев. — Или мне показалось?

— Не показалось. Культовые сооружения здесь обычно приобретают привычные черты для представителей разных конфессий. Ты вышел из православной среды — поэтому видишь православную церковь. Это удобно. Не нужно создавать множество храмов. Достаточно иметь один — поликонфессиональный.

— Это что же получается: христиане, мусульимане, иудеи и буддисты — проводят ритуалы в одном помещении? И не мешают друг другу?

— Внутри люди видят то, что хотят видеть. А то, что не хотят — не видят. Это как пребывать в разных измерениях. Вроде бы все вместе, но в то же время рассортированы «по интересам».

— Занятно.

— Мы почти пришли. Вон — тот самый салун, — Лиша свернула к двухэтажному зданию, расположенному сразу за площадью.

Возле здания валялась парочка пьяниц. Ещё один — дремал на лавочке у входа. Какая-то женщина, бормоча ругательства, подметала веранду. Из внутреннего помещения доносилась музыка: играла скрипка и пианино. Так же раздавалось гудение голосов.

— Я гляжу, этому миру тоже не чужды пагубные привычки, — произнёс Алик, проходя мимо одного из пьяных.

— Город деградирует, — ответила девочка. — Блокада пагубно влияет на жителей.

Прошлёпав босыми ногами по неструганным доскам веранды, Лиша уверенно вошла в насыщенное перегаром помещение салуна. Алик прошёл следом за ней.