Обвиняется... сенсация

— А разве я сказал «нет»? — удивленно, словно только что услышав своего собеседника, тихо произнес Дорфмайстер. — Конечно, это самоубийство. На трупе нет никаких следов насилия. Мы это выяснили точно. Опять «Бильд» придется признавать, что она немножко поторопилась кричать «караул». Правда, после вскрытия профессора так и не смогли решить, что же произошло с Кроммером. Кажется, он слишком много глотнул снотворного. Но это, разумеется, самоубийство!

— Слава богу! — облегченно вздохнув, упал в свое кресло редактор.

— …Но к этой версии мы будем приходить постепенно, шаг за шагом, не сразу. Неужели ты… — «и те, кто стоит за тобой», — чуть было не прокричал в горячке спора Дорфмайстер, — неужели ты не понимаешь, что к версии об убийстве отставного политика могут прийти люди, и у нас в ФРГ, и за рубежом, которым не так-то просто заткнуть рот? Единственный шанс — это нам самим отработать версию убийства. Отработать по полной программе. И доказать несостоятельность, беспочвенность подобных подозрений. Потом раскрутить этого пресловутого разоблачителя — Шпукера. Уверен, у этого мерзавца есть за что зацепиться в прошлом. А потом доказать, что он и Кроммер запутались во взаимных претензиях, переругались, и от обиды один мерзавец решил разоблачить другого. Наверняка Кроммер в чем-то замешан. Дыма без огня не бывает. Это ляжет, разумеется, пятном на мундир покойного политика от ХДС. Но пятном меньшим, чем, к примеру, история об убийстве этого же политика, когда он узнал о, скажем… незаконной торговле оружием. — По вмиг посеревшему лицу главного Аксель понял, что попал в точку.

«Вот в чем дело! Теперь понятно. Они боятся, что я начну расследование, готовы на все, лишь бы тайное не стало явным. Но ведь купить всегда было легче, чем убить. Меня будут покупать. Уже сейчас аферу Кроммера называют «кильским уотергейтом». Они боятся, как бы «уотергейт» не превратился в «ирангейт». Теперь главное — не продешевить!»

— Спокойнее, старик, спокойнее! — Впервые в жизни Аксель Дорфмайстер говорил подобным тоном со своим шефом. Нет, он не испытывал к «старику» неприязни или отвращения. Скорее наоборот — именно главный поддержал идею молодого Дорфмайстера, неожиданно для всех появившегося в редакции и предложившего сенсационный материал о леваках-террористах. «Старик» был хорошим редактором, толковым журналистом, но времена меняются, и годы берут свое. Аксель не зря слыл специалистом по «темным делам». Сейчас, всматриваясь в испуганное лицо редактора, Аксель не переставал размышлять. Глаза человека слишком часто, чаще, чем он думает, выдают его. Дорфи вдруг сразу понял и ход с Мари, и с принесенными ею «секретными» бумагами. Он разгадал и наставления своего шефа перед отъездом, догадался, куда тот клонит и сейчас. И понял, что его и Макса очень тщательно вели, показывая правду лишь отрывочно, кусками. Кто знает, что бы с ними произошло, если бы они захотели постучаться в номер Кроммера чуть раньше. Наверное, какой-нибудь служащий или переодетый в форму отеля человек остановил бы их, не дал бы забраться к Кроммеру.

Они ошиблись с бумагами. Видимо, их человек, тщательно уничтожив все следы, не обратил внимания на листки, лежавшие перед самым его носом. Теперь они боятся, что Дорфи попытается их разоблачить! Кретин-редактор сам до конца не понимает, в чем дело. У него инструкция, и он ее выполняет.

«Идиоты! Так долго нас вести, чтобы промахнуться на пустяке. Но уж я-то сыграю ва-банк. Я не буду вызывать на себя огонь этих людей. Если они способны на убийство премьера, то уж со мной справятся и подавно. До чего же мы все верно предполагали с Максом, когда только брались за это дело. Кто бы мог подумать, что все так обернется? Но упускать такое дело! Поверить им на слово? Нет! Я нашел свою сенсацию. Она меня сделает известным всем. Убрать журналиста, расследующего такое дело? Не рискнут! Сенсация станет гарантией моей жизни. Но подставлять голову под нависший топор? Чтобы и тебя когда-нибудь нашли без признаков насилия и жизни? Увольте! Лезть до конца не буду — лишь только черпну сверху».

— Я привез не только фотографии Кроммера, но и странички с его записями. Он ясно описывает в них человека, с которым он встретился возле аэродрома. Этого человека видели и я, и Макс, и шофер такси. Замять этот факт уже нельзя! Но надо суметь подать… Я сумею! — голосом уверенного в себе «селф-мэйд мэна» сказал Дорфмайстер.

— Полиция пошла на такое?

— Конечно нет! Мы их взяли без разрешения. Их надо срочно перефотографировать, а оригиналы отправить обратно в Женеву. Вспомнить смешно: эти ослы в полицейских мундирах проверяли наши аппараты и диктофоны — не засняли ли мы место происшествия!

— Все обошлось?

— Вполне. Наши пленки и материалы мы спрятали заранее. Я предполагал, что детективы захотят убедиться в том, что мы не захватили ничего с места происшествия.