Обыкновенные монстры

Коултон нахмурился, не зная, как реагировать и перебирая в уме разные варианты. Ни один из них не казался ему осмысленным.

Он осторожно протянул руку назад, схватил ночную рубашку и бросил ее на пол перед собой.

– Оденься, ради всего святого!

Девчонка надела ее, и край потащился за ней по полу, а ее руки запутались в рукавах. Потом она протянула ладонь в знак приветствия.

– Меня зовут Рибс, – сказала она и, посмотрев ему в лицо, добавила: – Что? Никогда раньше не видел невидимок?

– Это что, шутка? – заморгал Коултон.

Девочка вдруг проказливо усмехнулась:

– Ох, как же сильно ты испугался!

– Не испугался.

– Едва штаны не обмочил, это точно. Ой, умора, не могу, аж больно от смеха. Видел бы ты свое лицо.

– Лучше бы на свое посмотрела, – пробормотал он, опуская револьвер, но оставляя курок взведенным. – Зачем ты за нами следила? И я никогда не слышал, чтобы у детей был талант невидимости.

– Святой младенец Иисус, – произнесла она с напускной серьезностью, широко раскрыв глаза. – Раз не слышал, значит, наверное, его и не бывает, правда?

– А ты, я погляжу, дерзкая.

– Спасибо, мистер Коултон, сэр.

– И что это за имя такое, Рибс?

– Маму спросите.

– А где она?

– Увы, немного не повезло мне, мистер Коултон, сэр. Весьма трагическая история.

Она присела в реверансе, и из-за огромной рубашки выглядело это довольно смешно.

– Родилась я нигде, а росла везде. Одиночество – вот мой отец. А мать мне – нищета.

– Сейчас разрыдаюсь, – буркнул Коултон.

– Я никому не скажу, – снова усмехнулась девчонка.

Он внимательно изучил ее веснушчатое лицо, хитрые зеленые глаза. Затем кивнул:

– Верно. Вряд ли другр оказался бы таким чертовски назойливым. Но я все равно мог бы тебя пристрелить.

Рибс это показалось забавным.

– Ладно, послушай, – сказала она, снова чуть посерьезнев. – Я тоже никогда не видела, чтобы кто-то делал то же, что могу я. По крайней мере, ничего похожего. Потом увидела однажды, что Джейкоб вытворяет с пылью. В доках Сингапура. Мне захотелось узнать, кто вы такие. Так что я просто забралась на борт и отправилась с вами. Я и не думала, что вы направляетесь в Японию.

– Как вообще такая чертовка, как ты, оказалась в доках Сингапура?

Она усмехнулась:

– О, это тоже печальная история. Она наверняка разорвет вам сердце, мистер Коултон, сэр.

– Я чуть не убил тебя, девочка. Подумал, что ты другр.

– Кто?

– Дру… Не бери в голову, – покачал головой Коултон.

– О! Вот вам, кстати, еще одно открытие: я еще и не единорог.

Коултон надул щеки, задумавшись над тем, явится ли в гостиницу токийская полиция, если здесь прогремит выстрел, останется ли тело девчонки невидимым и есть ли вообще смысл так рисковать.

Рибс между тем обретала все большую уверенность. Потерев руки, она огляделась и почесала свою рыжую голову.

– Ну ладно. Так где Джейкоб? Пошел уговаривать ту девчонку, Комако?

– Так ты и о ней знаешь?

– Попробуй тут не узнать, когда вы вечно о ней разговариваете.

– И что именно ты услышала? Ты знаешь, чем мы занимаемся?

– Ага.

– Знаешь, откуда мы?

– Ага.

– Отлично, – пробормотал он. – Бергаст с меня шкуру живьем снимет.

Осмотрев девочку, он покачал головой:

– И что мне делать с тобой? Нельзя же все просто так оставить.

Рибс подняла на него глаза. Короткие волосы ее дико топорщились.

– О боже, я торчу здесь не ради того, чтобы выслушивать твои проповеди. Я, конечно же, хочу поехать с вами.

– Да ну, в Карндейл?

Она подмигнула:

– Только не в этом дурацком чемодане.

Теплый дождь превратился в настоящий ливень, размывающий очертания изогнутых крыш.

Комако оставила англичанина на пустынной улице перед старым театром. За углом в свете факелов собирались рикши, укрываясь от дождя под карнизом. Она ничего не предложила ему, ничего не пообещала, не поблагодарила. Она была сбита с толку и не понимала, что происходит и как реагировать. Он спас ее, но он же и погубил ее. Она раскрыла свой талант, и теперь им с сестрой не спрятаться. Она тихо провела Тэси наверх через темные комнаты; к счастью, им никто не встретился на пути. В их маленькой каморке в верхней части театра она уложила сестру на татами. В жаровне все еще тлели угли.

Наконец она широко распахнула деревянные ставни и выглянула наружу. Джейкоб по-прежнему стоял под дождем – темная фигура без шляпы, промокшая, наблюдающая за дверью, через которую она вошла в театр. В ночи он снова показался ей жутким, незнакомым, пугающим. Но вместе с тем Комако поняла, что он будет так ждать еще долго.

Рядом зашевелилась Тэси. Немного привстав на циновке, малышка посмотрела на сестру пустыми глазами и положила руку ей на плечо. Комако ощутила в месте прикосновения холод.

– Что ему нужно, Ко? – прошептала Тэси. – Зачем он там стоит?

– Ждет меня, – просто ответила Комако.

А потом села на пол, скрестив ноги и прислонившись к стене, а Тэси подползла к ней и положила свою маленькую головку ей на колени, как делала, когда была совсем маленькой, еще до болезни. Комако погладила ее по волосам.