Обжалованию не подлежит

— Молодец!.. Выпьем?.. Позвольте, мадам, я поухаживаю за вами? Кстати, не хотите ли экспромт? Пожалуйста, во-от, — не стал дожидаться разрешения Депринцев. —

Я третий день хожу в ударе,
все не могу в себя прийти
от вас,
шахиня Тамсааре,
о, дай припасть к твоей груди!

— Браво! — заорал Нос. — Ты, видать, того... с головой?

Депринцев перевел взгляд на Мороза, подмигнул многозначительно.

— Пожалуйста, полюбуйтесь.

Мороз покраснел, как школьник, передвинул с места на место свою тарелку, попросил:

— Брось, Анатолий!

Однако Депринцев уже оседлал своего конька. Он небрежно откинулся на спинку стула, сунул в зубы потухшую сигарету, захохотал так, что все посетители и официантки повернулись к нему.

— Брось? Почему, собственно, брось? Во-от! Наоборот, нужно говорить. Это такое дело, что...

— Брось!

— Во-о-о-от...

Фраза, которую Депринцев готов был произнести, застряла в горле. Он будто окаменел на мгновение, увидев перекошенное лицо Мороза, невольно отодвинулся вместе со стулом назад.

Нос насторожился, сцепил обеими руками кромку стола, вытянул шею.

Тамсааре побледнела. Она знала, что может произойти, если Депринцев продолжит свое дурацкое словоизлияние. Мороз не терпел, когда кто-нибудь пытался, особенно при нем, говорить о его чувствах к ней, тем более в таком тоне.

— Брось!

— В самом деле, — сказал Нос. — Неужели нам больше нечем занять досуг? Я, например, страшно люблю анекдоты. Ты рассказал бы какой-нибудь. Наверное, знаешь.

— Правильно, — поддержала Тамсааре.

Губы Депринцева дрогнули в насмешливой полупьяной улыбке, он принял прежнее положение, поправил небрежным движением галстук.

— Я, очевидно, сделал глупость? Прошу прощения, друзья, во-от. По-моему, лучше читать стихи. Хотите? Впрочем, мы еще не выпили. Прошу поднять бокалы... Поднимите, поднимите, — наклонился Депринцев к Тамсааре.

Тамсааре выпила.

Разом выпили Нос и Депринцев.

Мороз выпил не сразу: некоторое время смотрел на рюмку прищуренными глазами, словно пытался понять, как она оказалась в его руке.

В зале по-прежнему было мало людей. Правда, прежней тишины уже не было. За столиком, в углу, то и дело раздавались взрывы дружного хохота. Оживленно становилось и за столиком в середине. Два парня и две девушки, сидевшие за ним, спорили о чем-то энергично и упоенно, не сводя друг с друга оживленных глаз.

Официантки сидели у входа. Они сонно посматривали вокруг, перебрасываясь короткими фразами, неторопливо подходили к своим столикам, когда видели, что их ждут. Без особого энтузиазма принимали новые заказы, неторопливо делая какие-то пометки в своих записных книжках.

— Хороша! — щелкнул языком Депринцев.

Он закусил и с пьяной улыбкой следил за грудастой официанткой, подходившей к своим подружкам. Она знала, что нравилась ему, он вчера довольно щедро рассыпал ей комплименты, поэтому старалась держать себя так, чтобы постоянно быть у него на виду.

— Хороша? Эта? — указал Нос на тонкую стройную официантку.

— Нет. Другая.

— Ничего ты, я вижу, не смыслишь в женщинах. Лучше нашей очаровательной Тамсааре никого в городе нет. Впрочем, виноват, есть. — Нос взглянул на Тамсааре, словно попросил: не обижайся. — Знаете, кто?

— Кто? — спросил Мороз. Он почувствовал: Нос попытался направить разговор в нужное русло.

— Лида Барина.

— Не знаю. Где живет?

— В колхозе.

— Не знаю.

— Что ты вообще знаешь, — взял Депринцев графин с водкой. — Для тебя, конечно, лучше Рийи... Молчу, молчу, — отступил он, видя, как снова помрачнел Мороз. — Лида Барина — это, безусловно, кусочек, во-от. Только она не в моем вкусе.

— Ну да, не в твоем вкусе, — засмеялся Нос. — Говори да не заговаривайся. Видел, как ты ухаживал за нею, когда бывал у нас. Собственно, не ухаживал. Боялся.

— Боялся? Я?

— Ты.

— Я?

— Ты.

— Кого?

— Степаняна.

— Аршавера? Этого слизняка?

— Роберта.

— Что? Вот!

— Вот, — довольно проговорил Нос.

— Ерунда. — Депринцев наполнил свою рюмку и выпил залпом. — Ерунда. Роберт только с виду герой, на самом деле — слизняк, как и Аршавер. Я хорошо изучил его. Вместе кантовали недавно.

— По-моему, ты ошибаешься. Он способен на все, даже на мокрое дело. Думаешь, я ничего не вижу? Не гляди, что я такой. Я многое вижу и мотаю на ус. Когда-нибудь при случае все выложу. Понял? Всё. Про всех.

Депринцев вздрогнул, словно Нос решил сейчас же выложить все, что ему было известно «про всех», выпил еще одну рюмку, пьяно уставился в угол.

— Ерунда.

— Не ерунда. Хочешь секрет?

— Ну?

— Я сегодня рано утром видел его.

— Роберта?

— Да.

— Где?

— На мазаре.

— Что? — Депринцев снова держал в руке графин. — На каком мазаре?

— На каком мазаре? У нас один мазар.

— Ну?

— Не беспокойся. Ничего с ним не произошло. Он жив и здоров. Между прочим, передал тебе привет.

— Ты разговаривал с ним?

— Разумеется. — Нос взял из рук Депринцева графин, покрутил над столом, рассматривая на свет водку. — Выпьем?

— Давай.

— Мальчики, может быть, хватит? — сказала Тамсааре.

— Что ты, Рийя, — улыбнулся Мороз. — Эти мальчики могут выпить по бочке спирта и спокойно разгуливать по бревну. Пейте.