Обжалованию не подлежит

Макаров придвинул к себе протокол допроса. В раскрытии любого преступления важно все, что имеет хоть какое-либо отношение к данному преступлению. Ничто не должно ускользать от внимания тех, кто пытается установить справедливость. Скрупулезно нужно проверить показания свидетелей и показания подозреваемых.

В данном случае, например, показания свидетелей раздвоились: одни утверждали, что Балов был в квартире Королевой, другие, напротив, говорили, что в квартире Королевой был другой человек.

Джаббаров ждал, когда Макаров изложит свои соображения. Ему нравился этот уже немолодой напористый следователь, который распутал за годы работы в органах немало «больших» и «малых» дел. Он обладал способностью неоспоримой логикой и неумолимыми фактами заставлять допрашиваемого сознаться в совершенном преступлении.

Сейчас с Макаровым что-то случилось. Рассказав Джаббарову о беседе с Баловым, о том, что ему было известно об этом человеке, о том, что сообщили свидетели, он не мог точно определить: виноват Балов или нет.

— Все-таки, что вы думаете о нем?

Макаров пожал плечами:

— Не знаю, что и сказать. Скорее всего, он не виноват.

Джаббаров подсел к приставному столику.

— Вы не поинтересовались: в Саларе не обнаружено вещей?

— Вы думаете, что Балов выбросил вещи Королевой в воду? — вопросом на вопрос ответил Макаров.

— У вас тоже возникло такое подозрение.

— Хорошо. Я проверю.

— Ладно. Зовите Балова. — Джаббаров всем своим видом хотел показать Макарову, что дело было не таким уж безнадежным, несмотря на то, что сам еще не знал, какие препятствия окажутся на пути.

— Учтите, Касым Гулямович, парень с характером, — поднял Макаров телефонную трубку.

— Характер характеру — рознь... Посмотрим.

Макаров набрал нужный номер.

— Это ты, Нетудыхата? Приведи ко мне Балова... Нет, потерпевшая пока не нужна. Развлеки ее чем-нибудь.

В кабинет вошли Азимов и Аденин.

— Разрешите, товарищ капитан? — взглянул Аденин на Джаббарова.

Джаббаров хотел побеседовать с Баловым «с глазу на глаз», однако, встретив умоляющий взгляд курсанта, молча кивнул на стул, стоящий недалеко от двери.

— Я тоже могу присутствовать? — спросил Азимов.

— Ты теперь мой начальник, — пошутил Джаббаров. — У меня даже язык не повернется отказать тебе. Если вот Макаров откажет...

Макаров поднял обе руки:

— Сдаюсь!.. Касым Гулямович, вы только посмотрите на них! Богатыри! В два счета положат на лопатки!

10

Макаров предложил продолжить допрос Балова Джаббарову.

Балов смотрел на Джаббарова исподлобья. Аденин и Азимов присутствовали на допросе.

— Ну что вам от меня нужно? Что? Ну был в заключении! Ну отсидел срок! Ну приехал в Ташкент! Ну и что?

— Успокойтесь, Аркадий Аркадьевич, — попросил Джаббаров. — Мы хотим знать правду и только правду.

— Какая правда нужна вам? Скажите, какая? — все больше озлоблялся Балов. — Разве вы сможете понять человека? Не сможете!

Джаббаров сел напротив Балова:

— Как вы оказались в Ташкенте?

— Это важно?

— Важно, Аркадий Аркадьевич.

— Для кого?

— В первую очередь, конечно, для вас... Будьте с нами откровенны. Прошу вас.

Балов настороженно посмотрел на Джаббарова.

— Я уже был однажды откровенен с вами. Это не очень помогло мне. Наоборот, повредило.

— Не преувеличивайте, Аркадий Аркадьевич. По-видимому, вы что-то не учли или упустили. Откровенность необходима вам, как воздух. Итак, как вы оказались в Ташкенте?

— Приехал к другу.

— В гости?

— Может, в гости, может, нет... Это другой вопрос.

— Вас обнаружили на стадионе, — сказал Джаббаров. — Наверное, между вами что-то произошло?

— Сволочь! — сжал кулаки Балов. — Не стал слушать. Выгнал, как собаку.

— Почему?

— Выгнал да и все! Что говорить об этом? Кому нужны чужие заботы?

— Ну а вы выгнали бы?

— Нет.

— Где живет этот ваш приятель?

— Толька? — Балов назвал адрес.

Джаббаров взглянул на Азимова и Аденина. Балов назвал улицу, около которой была совершена кража.

— Почему все-таки приятель выгнал вас? — Джаббаров решил пока не спрашивать, как Балов очутился на стадионе.

Балов недобро усмехнулся.

— Зачем же вы приехали к нему?

— Собственно, я приехал не к нему, — заерзал на стуле Балов, затрудняясь сказать то, что его тревожило. — Так.

— Ну-ну? — подбодрил Джаббаров.

— Понимаете, везде говорят о землетрясении. Со всех сторон едут к вам, чтобы восстанавливать город, ну и я поехал. Не думайте, что меня потянула легкая нажива. Я — маляр-штукатур. Приобрел специальность в колонии. Решил: пригожусь здесь. Вышло, к сожалению, наоборот. Попал в заваруху. Пришиваете какое-то дело. Глупо!

Азимов воспользовался молчанием Джаббарова.

— Мы хотим установить истину. Что у вас в чемодане?

Балов посмотрел на Азимова так, словно решал, отвечать ему или не отвечать.

— Вещи... Костюм. Туфли. Разное тряпье.

— Успел, изучил, — перешел Азимов на «ты».

— Ничего я не изучал. — Балов вскочил, рванул ворот рубашки. — Это мои вещи. Мои! Вот этими руками заработал!

— Все? Косынку тоже?

— Я нашел косынку, будь она трижды проклята! Неужели вы никогда ничего не находили? Ну почему вы не верите мне? Шел и нашел!

— Где?

— У входа на стадион.