Обжалованию не подлежит

— Я против, — подался вперед Тимур. — Только что из кафе, сыт, как говорится, по горло. Даже в сон клонит.

— Между прочим, в сон клонит и от голода, — заметил Николай. — Клара!

— Сейчас будет все готово!

Клара поспешно вышла из комнаты. Тимур посмотрел на Николая и осуждающе покачал головой. Николай обреченно пожал плечами.

— В данной ситуации, я — пас. К тому же — ты оказался в меньшинстве. В общем, готовься к испытанию. Клара прошла специальные кулинарные курсы. Кстати, у тебя все в порядке?

— Да.

— Ты как будто чем-то недоволен?

— Что вы, Николай Аркадьевич. Мы только что закончили интереснейшее дело. У меня нет никаких оснований для недовольства.

— У тебя хорошие учителя, Тимур... Розыков, Прозоров, Джаббаров. Я когда-то работал с ними.

— У вас та же школа, Николай Аркадьевич.

— Наверное. Но главное, что мы честно и добросовестно выполняем свой долг. Я верю: настанет время, когда мы дадим бой последнему преступнику.

— Это случится нескоро, Николай Аркадьевич.

— Конечно, к сожалению, нескоро.

Николай взглянул на Тимура и сказал:

— Ты все-таки чем-то недоволен!

— По-моему, полковник Розыков что-то недопонимает.

— Даже так?

— Так, Николай Аркадьевич! Вызвал меня вчера и говорит: «За успешное окончание дела предоставляю вам трехдневный отпуск!» Слышите? Ребенок я, что ли? Осталось только погладить по головке. С утра места себе не нахожу. Впереди еще два дня!

— Суббота и воскресенье, — напомнил Николай.

— Разве это меняет дело? Может быть, вы что-нибудь предложите?

— Отдыхай.

— Тяжелый вы человек, Николай Аркадьевич!

— Так уж и тяжелый?

— Тяжелый!

— Не выдумывай. — Николай снова посмотрел на часы, стоящие на телевизоре, тут же снова посмотрел на наручные часы и, должно быть, машинально повторил: — Не выдумывай.

Тимур насторожился, словно напал на нужный след.

— Если вы не ждете кого-то, то куда-то торопитесь?

— С чего это ты взял?

Вошла Клара и стала накрывать на стол. Тимур некоторое время молча следил за ней, ничем не напоминая о себе, затем сказал, поднимаясь с места:

— Клара Евгеньевна, не лучше ли нам отложить пиршество на следующий раз? Вы можете опоздать сегодня.

— Нет-нет, Тимур, мы не пойдем сегодня в театр. Не имеем права, понимаешь? Это такая впечатлительная девушка!

— Клара! — позвал Николай.

— Да?

Она слишком поздно поняла, что попала в ловушку, однако отступать не стала.

— Разве ты ничего не сказал ему?

Николай покачал головой:

— Ничего.

— Прости.

— Теперь ответьте, почему вы сегодня не имеете права идти в театр, Клара Евгеньевна?

Клара взглянула на Николая, словно спросила, рассказать ли, почему они решили побыть сегодня дома. Николай поощрительно кивнул.

Клара не стала больше испытывать терпение Тимура — рассказала все, ничего не скрыв, поделилась даже сомнениями, которые возникли после ухода Софы, сообщила о своем выступлении в школе, на вечере, посвященном выбору профессии.

Тимур неожиданно приказал:

— Собирайтесь!

Клара неуверенно пожала плечами:

— Удобно ли?

— Удобно. Не беспокойтесь. Я побеседую с Софой Соломиной и выясню все, что нужно.

— Ну что ж, Тимур, собираемся. — Николай хотел еще что-то сказать, однако, встретившись взглядом с Тимуром, решительно повторил:— Собираемся!

Тимур расправил усы. Судя по всему, дело связано с похитителями людей. Вообще-то, он не верил в существование подобной категории преступников. И все же чем черт не шутит, когда развлекается.

7

«Волга» въехала в квартал частных одноэтажных домов с приусадебными участками. Дом, у которого остановилась машина, ничем не отличался от других, одинаковы были и деревья — стройные высокие тополя, тянувшиеся в белое полдневное небо.

— Следуйте за мной, — сказал Борисов Соломину, когда они вышли из машины.

— Разве это милиция? — удивился Соломин.

— Вы соскучились по решетке?

Соломин потрогал вспотевшую лысину и вошел вслед за Борисовым в калитку. Семенов помедлил — что-то сказал шоферу — и машина, рванувшись вперед, исчезла в узком переулке.

Борисов остановился у крыльца, взглянул из-под черных нахмуренных бровей на Соломина, строго предупредил:

— Ведите себя благоразумно.

— Я...

На окнах комнаты, в которой они оказались, висели тяжелые зеленые шторы. Шторы плохо пропускали свет, в комнате царил полумрак, пронизанный яркими тонкими лучами, выходящими из среднего окна.

Борисов громко произнес:

— Товарищ полковник, разрешите доложить?

Приглядевшись, Соломин увидел двух мужчин, сидевших у небольшого круглого столика и игравших в шахматы.

— В чем дело, Борисов? Я ведь просил не приводить сюда задержанных. — Мужчина, сказавший это, с трудом оторвался от шахматной доски, он держал в руке пешку. В его угловатой костлявой фигуре, наклонившейся в сторону Борисова, было что-то хищное. — Такие дела нужно решать в отделе... Это Соломин? — спросил он, переводя взгляд.

— Так точно! — вытянулся Борисов.

— Хорошо, — мужчина повернулся к своему партнеру.

— Степанов, фотокарточка у тебя?

— С того дня, как завели это дело, ношу с собой, — быстро ответил партнер.