Обжалованию не подлежит

Сорокин прекрасно чувствовал себя. Очередное дело было закончено блестяще, намечалась пауза для отдыха. Это было удивительно и необычно. Не так уж часто в работе оперативников выпадали дни, когда нечем было заняться.

Клара открыла дверь сразу, как только услышала звонок, удивленно и радостно спросила, словно сомневалась:

— Ты?

Николай чуть-чуть задержался у двери, прищурился и ответил нарочито-суровым басом:

— Я!

— Ты? — прежним тоном спросила Клара еще раз, будто все еще сомневалась. — Боже мой, я-то думала, что это Софа!

— Какая Софа? — застыл Николай у вешалки. — У тебя появилась новая подруга? Или ты скрыла от меня старую? Боишься, что она отобьет меня? Признавайся сейчас же, не то я устрою такой содом, что ты до ста лет не забудешь!

— Страх-то какой, боже мой! Уж не завернул ли ты по пути в какое-нибудь пиво-водочное заведение?

— Разве я похож на человека, который не может завернуть в пиво-водочное заведение? Ты страшно компрометируешь меня.

Клара обняла Николая за шею, и он так и внес ее в комнату.

Все-таки Клара здорово тогда сделала, что пришла к нему, не послушав родителей, немножко гордая и немножко растерянная, до боли родная. Вот уже пять лет как она с ним. Между тем ему казалось, что они встретились только вчера.

Клара снова прильнула к Николаю и долго молчала, прислушиваясь к стуку его сердца.

— Кто же эта неизвестная Софа?

— Заинтересовался?

— Профессиональная привычка.

Клара рассказала о приходе Софы Соломиной и о ее просьбе, сообщила, что она обещала прийти еще раз сегодня вечером.

— Ну?

— Не знаю, Клара... Мне кажется, тебе не нужно вмешиваться в это дело.

— Ник, я и не собираюсь вмешиваться, — сказала Клара. — У меня просто не хватило мужества отказать Соломиной. Ей нужно помочь, ты понимаешь?

— Как?

— Ты — работник милиции!

— В таком случае, я ничего не могу сделать, — развел руками Николай. — Давай прекратим этот разговор. Кстати, во сколько она придет?

— Часов в семь, наверное.

— В семь нас не будет дома. Мы уйдем в театр.

— Боже мой, Ник! Ну откуда я знала, что ты купишь билеты в театр? Может, сходим в театр в другой раз? — осторожно спросила Клара.

Николай удивленно отступил. Наверное, не зря все-таки говорят, что понять женщину невозможно, если даже призовешь на помощь всех богов.

— Ладно. В другой — так в другой.

— Ты поможешь?

— Я поговорю с ней.

— Спасибо.

Раздался звонок.

— Она? — спросил Николай.

— Не знаю. Я сейчас. — Клара быстро вышла в коридор и радостно воскликнула, открыв дверь: — Тимур, родной! Здравствуй!

— Здравствуйте, Клара Евгеньевна, — послышался взволнованный голос Тимура. — Николай Аркадьевич дома?

— Дома, дома. Заходи, пожалуйста.

6

Николай выскочил в коридор и обнял Тимура.

Тимур не сразу сел на предложенный стул, сначала огляделся, словно никогда не был в этой комнате, заметил в углу новый телевизор, проговорил, не то осуждая, не то одобряя:

— Богатеете?

Николай ответил в тон:

— Богатеем.

— Ну богатейте! Хотя я, знаете, враг вещей, — в голосе Тимура прозвучало одобрение.

— Ладно тебе, враг вещей, — прищурился Николай. — Садись, пожалуйста.

Тимур сел, еще раз оглядел комнату, поправил волосы, спавшие на лоб.

Клара отвернулась, чтобы не видеть седую прядь. Слишком остры еще были воспоминания, связанные с этой прядью. Они уносили в прошлое и сталкивали с Милой, погибшей так дико и глупо.

Снова зазвенел звонок.

Клара и Николай одновременно встали, чтобы выйти в коридор. Они не сомневались, что сейчас за дверью была Софа Соломина, и, не осознав еще по-настоящему то, что решили, согласно кивнули друг другу и пошли вместе, словно боялись упустить что-то главное, совершающееся сию минуту. Только у двери комнаты к ним будто пришло прозрение: Николай остановился, пропустил Клару вперед, возвратился на место, стараясь не глядеть на Тимура.

Тимур заметил это, спросил с присущей ему прямотой:

— Что вы сегодня такие... Кого-то ждете?

Николай попытался изобразить на лице удивление:

— Фантазируешь?

— Я не фантазирую, Николай Аркадьевич. Вы в самом деле кого-то ждете. Причем, это тяготит вас.

— Перестань!

— Николай Аркадьевич, я же не первый год знаю вас, — с прежней прямотой упрекнул Тимур.

Николай не успел ответить — возвратилась Клара с газетами и журналами. Она посмотрела на Николая так, словно извинилась, и, остановившись у письменного стола, сказала:

— Приходила почтальонша... Зачем ты только выписал столько газет и журналов? Не вмещаются в почтовый ящик.

— Я же о тебе беспокоюсь, Клара. Хочу, чтобы ты была в курсе всех дел. Журналистка!

Тимур снова откинулся на спинку стула, снова положил руки на колени и восхищенно проговорил:

— Хорошо у вас!

— Правда? — подхватила Клара. Она была рада этой по сути дела дежурной фразе, ухватилась за нее, невольно выдав свое состояние.

— Ну вот, я уже стал похож на обманщика! У вас действительно хорошо. Честное слово, Клара Евгеньевна!

— Ладно. Не клянись.

Николай взглянул на часы, стоящие на телевизоре, помедлил немного и перевел взгляд на свои наручные часы.

— Скоро шесть, не пора ли нам подкрепиться?

— Я за, — сказала Клара.