Очаг

– Ягды! Ягды!..

Когда зов повторился во второй раз, из дома донеслось возмущенное бормотанье, а следом сонный, недовольный голос Ягды. Он думал, что это опять голос Нурджумы.

– Ягды, выйди на пару слов, поговорить надо.

Ягды не выдержал, взорвался:

– Да что же это такое? Что за ночь такая выдалась?! – возмущался Ягды, идя к выходу. Зевая, Ягды появился на пороге, и в это время в грудь ему упёрлось дуло ружья Ахмета.

Но тут подоспел Нурджума, он двигался незаметно, по-кошачьи. Подойдя к Ахмету сзади, схватил его за руки и крепко обнял.

– Не надо, не делай этого, браток!

И в этот момент тишину ночи разорвал громкий выстрел.

Не понимая, что происходит, Ягды вздрогнул и отступил назад. Под тяжестью тела Нурджумы Ахмет чуть было не упал, но удержался на ногах и, шатаясь, сделал несколько шагов. Ружьё с грохотом выпало из его рук.

Нурджума обнял Ягды, таким образом спасая от следующего выстрела, который вполне мог раздаться.

Ягды оказался счастливчиком, шальная пуля лишь задела мягкие ткани на голени. Под тяжестью тела Нурджумы оба рухнули внутрь дома.

Ахмет узнал голос Нурджумы. Но никак не мог понять, как тот оказался за его спиной среди ночи. И неведомо было ему, что его намерения были заранее известны, но Нурджума всё же сомневался, пойдёт ли Ахмет на такой отчаянный шаг, а потому искал его и следил за ним. Когда на звуки выстрелов вся родня Гамышчи высыпала на улицу, Ахмет, подхватив ружьё, убегал огородами и был уже далеко.

Неожиданное происшествие окончательно разбудило Ягды, испугало его. Сейчас сельские собаки соревновались в лае возле Холма споров гапланов.

Ягды узнал Нурджуму, который поднимался вместе с ним с пола, и, не понимая, что к чему, удивился:

– Эй, Шаллак, а ты что тут делаешь?

– Да вот, пришёл к тебе…

– Наверно, ты что-то заподозрил! Неспроста ты шастал вокруг моего дома, неспроста! Ты хоть узнал человека, который приставил к моей груди ружьё?

– Нет!

– Тем не менее, ты его назвал «браток» – иним.

Наверно, тебе послышалось, скорее всего, я сказал не «иним». А «энен…» ругань!

Увидев толпу собравшихся у дома родственников, Ягды прикрикнул на них:

– Слушайте, разойдитесь по домам, что вы тут митинг устроили!

При звуках выстрела из дома выскочила босая, без головного убора Бостан эдже – мать Ягды. Она до смерти перепугалась, что с её сыном что-то случилось. Плача, она обняла сына, который к этому времени уже пришёл в себя. «Вай, что всё это значит, сыночек?!»

– Не бойся, мама, со мной ничего не случилось! – выдавив из себя улыбку, Ягды попытался успокоить мать.

– Ты не ранен? – слезливым голосом спросила Бостан эдже.

– Я же сказал «нет!», – зло произнёс Ягды, нервничая из-за поведения матери.

Нурджума, думая о том, что всё обошлось, что замысел Ахмета не удался, попытался встать с места, но понял, что ноги его не держат, поэтому снова опустился на пол. Немного подвинувшись назад, прислонился к стене дома. Это происшествие вызвало переполох в семье главы сельсовета Ягды, но и Нурджуму потрясло и лишило сил. Ему надо немного прийти в себя, иначе он даже до своего дома не доберётся, не говоря уже о погоне за Ахметом. Не разобравшись в происходящем, мать Ягды, увидев сидящего за спиной сына Нурджуму и в темноте не узнав его, решила, что именно этот человек совершил покушение на её сына. Посмотрев в ту сторону, она обрушила на него поток ругательств, заодно обращаясь к стоявшим людям:

– Что вы не связали его по рукам и ногам, этого подлюгу!

Адресованные ему слова матери разозлили Нурджуму.

– Эй, Кабан, скажи ей, а то она меня обвиняет в покушении на тебя!

– А ну, зайди в дом! – в этот момент раздался требовательный голос Нарлы-гамышчи.

Повернувшись на голос, Ягды увидел отца в белых штанах и белой рубахе, словно вышедшего из савана. Он стоял, опираясь на черенок лопаты, которую прихватил с собой в качестве оружия, если вдруг понадобится дать отпор. Повернувшись к отцу, Ягды хотел было успокоить его, сказать что-нибудь утешительное. И он ласково произнёс: «Все хорошо, отец, всё закончилось, идите домой, ложитесь спать». Постояв ещё немного, не произнеся ни слова, Нарлы гамышчи молча последовал за женой, которая только что вышла из дома сына, где успокаивала невестку, и они пошли к своей чёрной юрте.

– Шаллак, дай немного наса! – попросил Ягды, также прислонившись спиной к стене дома, уселся рядом с Нурджумой.

– Да я и сам хочу кинуть в рот, уже зубы сводить начало! – Нурджума достал из кармана дона табакерку и с удовольствием постучал ею по колену.

Воздух был чист и прохладен. Скоро начнёт светать, небо стало серым, будто присыпанным пылью. То тут, то там стали раздаваться крики петухов, оповещающих о приближении утра.

* * *

Перед самым рассветом поезд в каком-то месте сбросил скорость, потом резко дёрнулся, готовясь остановиться. Спящих людей разбросало по сторонам. Огулджума проснулась и, прижав к себе спящего рядом с ней сына, приподняла голову и посмотрела по сторонам. Слева от неё раздался недовольный голос женщины:

– Неужели нельзя было сделать это помягче?