Очаг

Гуллы эмин посмотрел на собеседника и многозначительно улыбнулся: «Да, ты прав, в последнее время это стало особенно заметно», – согласно произнёс он. Когда твоя воля находится в чужих руках, ты всегда будешь неродным, поэтому и отношение к тебе будет как к пасынку.

В своё время оба старика верили, если у руля страны стоит туркмен Гайгысыз Атабаев, он будет покровительствовать своему народу, не позволит причинить ему зло. Поэтому сейчас им особенно тяжело было разочаровываться. Но так уж устроен человек, что в трудные минуты всегда на что-то надеется, но не всегда его надежды оказываются оправданными.

Каким бы испытаниям жизнь не подвергала народ, отдельные хорошо живущие люди не чувствуют чужой боли, и это продолжается до тех пор, пока над ними самими не повиснет грозовая туча, а затем они слетят со своего пьедестала, и жизнь жестоко расправится с ними. Да, не каждому дано сопереживать другим, а тем в такое смутное время пытаться как-то противостоять режиму равносильно попытке устоять перед сметающим всё на своём пути мощным селевым потоком.

Ничего этого не зная и не чувствуя, дети безмятежно играли в свои шумные игры. И хотя в вагоне они испытывали те же трудности, что и взрослые, оказавшись на воле, охотно предавались своим маленьким детским радостям.

По ту сторону состава, в котором привезли ссыльных, сотрясая землю, то и дело с грохотом проносились поезда. Но поскольку состав ссыльных вытянулся в длину на приличное расстояние и был похож на крепостную стену, территорию за ним увидеть было практически невозможно.

Каждый раз, когда поезд останавливался, обязательным требованием сопровождающих его охранников было не перелезать под колёсами на ту сторону. А то, можно подумать, кто-то стремился лезть под колёса состава! Народ смиренно принимал положение, в которое попал. А уж если перед ними окажется ручей, кто захочет сунуться в неизвестное, что таится за спиной? Людям, переставшим понимать, где север, где юг, восток или запад, казалось, что их состав ходит по кругу мимо сёл, городов, рек и садов.

Чем выше поднималось солнце, тем сильнее прогревался воздух, в голову приходили мысли о том, что сейчас неплохо было бы оказаться в тени деревьев.

Место нынешней стоянки оказалось удобным как для взрослых, так и для детей. Их шумные игры, возбуждённые голоса радовали родителей. Они с удовольствием наблюдали за тем, как резвились их дети.

Алланазар вместе с отцом и братом обедал недалеко от места раздачи еды. Поев, он взял брата Рахманназара за руку и отвёл его к матери, которая всё ещё находилась возле воды, позвал её поесть, после чего смешался с толпой новых друзей и включился в игру.

Оразгелди полулежал, карауля оставленную для жены еду, а сам посматривал в ту сторону, где в окружении людей находился Гуллы эмин. Там о чём-то живо беседовали, и сейчас это место напомнило ему Холм споров гапланов. Как только Огулджума придёт, он обязательно пойдёт туда. Но обстановка еще через некоторое время вдруг резко изменилась. Охранники ссыльных неожиданно собрались возле своего командира и стали что-то шумно обсуждать, кричать друг на друга, а после спешно собирать народ и загонять его в вагоны. Явно что-то случилось, раз они устроили такой переполох, только люди сразу понять не могли, что произошло. Естественно, им этого никто не докладывал. Оразгелди поднялся на ноги и стал высматривать жену и сыновей, в его взгляде было беспокойство. Затем он подошёл к стоявшим неподалёку от него двум мужчинам. Вытянув шеи, они удивлённо смотрели в ту сторону, откуда охранники спешно сгоняли народ.

– Что это с ними вдруг случилось? Пожар что ли начался? – спросил, подходя к ним, Оразгелди.

Тот, что ниже ростом, ответил:

– Вот и мы удивляемся, – и пожал плечами, посмотрев вокруг.

Теперь уже абсолютно все – взрослые и дети смотрели в сторону поезда. Сейчас толпа напоминала отару овец, которая спокойно паслась, но вдруг, чем-то напуганная, резко повернула назад.

Подгоняя людей приказными выкриками, солдаты загнали их в вагоны, после чего внимательно провели перекличку людей, которых они везли, сверяя со списком. Только после этого стало известно, что человек по имени Нурягды каким-то образом обвёл охранника вокруг пальца и сбежал.

– Вот свинья, зачем он это сделал! – стали возмущаться люди, понимая, что теперь всем будет несладко, что отношение к ним изменится, громко осуждали беглеца.

Но побег состоялся, и изменить было ничего нельзя. Осталось только принять это как данность.

Даже после того, как людей загнали в вагоны, поезд ещё долго стоял на путях, возможно, ждали результатов поиска. И только после полудня, скрипя и трясясь, состав с трудом сдвинулся с места. Постепенно набирая скорость, поезд снова повёз людей в неведомую даль. Не смотря на то, что двух умерших сняли, проветрили вагон опять наступила былая духота, нечем было дышать.

* * *