Очарование нежности

Сондерс смотрел на это молодое, дерзкое, красивое личико и в душе страшно завидовал своему сыну, так как знал, что Трэй рано или поздно все-таки затащит эту девчонку в постель. Натура у нее буйная, и если страсть ее охватит, то она будет вести себя как дикая кошка. Не то, что эти потаскухи, которых он водит к себе всю жизнь. Уже после парочки хороших заходов они начинают хныкать и говорить, что устали, что у них сил больше нет и хочется спать. И мать Трэя такая же была.

Самое неприятное, что теперь он, как и все смертные, должен отправляться в бордель, дожидаться там своей очереди, платить денежки и допускаться лишь на каких-то жалких четверть часа к той, которую выбрал. А дать ей пару оплеух для острастки там никак нельзя, не позволено.

— Послушайте, — начал Булл, изо всех сил пытаясь говорить ласково, что ему плохо удавалось. Лэйси даже заподозрила, что он от природы неспособен к нормальному человеческому общению с женщиной. — Он действительно хочет, чтобы вы перебрались на ранчо. Он сам не свой без вас и только и знает, что рычать на всех.

— Мне очень неприятно все это слышать, мистер Сондерс, но ему, видимо, придется перетерпеть. Я своего решения менять не собираюсь.

Пока Булл подыскивал новые аргументы, девушка быстро вошла в дом и захлопнула за собой дверь. На всякий случай она даже заперла ее на засов. Лэйси не верила словам Булла Сондерса. Разве не он выставил ее из своего дома ночью в грозу, обрекая на верную смерть?

По пути в кладовку с миской в руках она гадала: уж не сам ли Трэй Сондерс отправил своего папашу уговаривать ее?

Нет, это отпадало. Он не из тех, кто станет посылать кого-то просить за себя. Тем более своего отца, которого Трэй и в грош не ставит. Вернувшись в кухню, девушка увидела, что Булл уже почти скрылся из глаз, направляясь в сторону своего ранчо, и облегченно вздохнула.

Однако не прошло и десяти минут, как ей снова пришлось понервничать. Лэйси услышала приближающийся тяжелый топот копыт и поспешила к окну, будучи почти уверена, что это снова он. «Ну и пусть, все равно в дом его не впущу!» — сказала себе девушка.

Но это был не Булл Сондерс. Это был тот самый тип, который просился к ней в гости ночью во время бурана.

Теперь, при свете дня, она рассмотрела его как следует, хоть он и задрал воротник и низко надвинул шляпу. Свою звероподобную физиономию он так и не удосужился побрить. Одежда его была измята и вся в пятнах, будто он в ней и спал.

Лэйси видела, как этот тип слез с коня и не спеша поднялся на крыльцо. Подойдя к окну, он заглянул в него и, заметив ее, оскалился в плотоядной улыбке.

— Это опять я, милашка. Неужели опять пожалеешь кружечку кофе проезжему ковбою? Холод собачий сегодня утром!

— Если ты сию минуту не сядешь на лошадь и не уберешься отсюда, я тебе такое устрою, что тебе сразу жарко станет. Пули на твой зад я не пожалею! — У Лэйси не было никакого желания рассусоливать с этим навязчивым негодяем.

— Дурочка, я же тебе ничего не сделаю, — в тоне бородача появились уже другие, льстивые нотки. — Чем хочешь поклясться могу. Просто выпью у тебя кофе и обогреюсь.

Девушка выхватила свой маленький револьвер и направила его прямо в лоб незнакомцу.

— Говорю тебе, убирайся, а не то буду стрелять!

— Подавись ты своим кофе, сука паршивая, — разъяренно бросил незнакомец и пошел к лошади.

Качая головой, Лэйси глядела ему вслед. Не познакомься она с Мэттом Карлтоном, то можно было бы подумать, что все мужчины в этой округе — сплошь негодяи и похотливые козлы.

Трэй заказал уже вторую порцию виски, когда дверь салуна вдруг с треском распахнулась и какой-то неизвестный шумно ввалился в бар. Сразу же отправившись в дальний конец стойки, он рявкнул, чтобы ему подали виски.

Сначала все покосились на пришельца, а потом продолжили разговоры, прерванные его хамским появлением. Приезжие в это время года, — не такое уж редкое явление. Полно шляется ковбоев, которые зимою не у дел.

Завсегдатаи, оккупировавшие стойку, не обратили бы на него никакого внимания, если б не раздавшийся пронзительный женский визг. Все головы, как по команде, повернулись, лбы нахмурились. Вошедший, схватил одну из местных проституток, заломил ей руку за спину и, продолжая держать ее в таком положении, норовил залезть к ней в корсет. Та вопила и вырывалась.

— Эй, какого черта ты привязался к ней? — лениво спросил сидевший у стойки огромный детина по прозвищу Большой Пит.

— А вот хочу поучить ее немного, чтобы не задирала мужиков. Не успел я войти сюда, как она стала мне рожи корчить. Скотина! Я тебе покажу, сволочь!

— Кому ты мозги крутишь? Никто тебя не собирался дразнить. Она уже после тебя сюда вошла, — Пит говорил спокойно, но на всякий случай выложил на стойку дубину, которую всегда имел при себе. — Отпусти ее, а то я тебе вмиг башку сверну!

Незнакомец так отпихнул от себя девчонку, что та едва удержалась на ногах.

— На кой черт мне ваши шлюхи! Я тут неподалеку положил глаз на одну малютку — вот это девочка! Огонь! Уже дважды меня прогоняла, винтовкой махала перед моим носом — грозила пристрелить. Но ничего, я упрямый.