Очарование нежности

— К тому времени, как умер твой отец, сколько вы уже так странствовали в своем фургоне?

— Недели не хватило до полных десяти лет. Он чуть было не спросил, с каких лет она начала торговать собой, но сдержался — вовремя сообразил, что после такого вопроса ему придется навсегда распроститься с надеждой переспать с ней. Очень уж болезненно реагировала Лэйси на подобные вопросы.

— А сколько тебе лет, Лэйси? — вместо этого спросил Трэй.

— Месяц назад исполнилось восемнадцать.

— А выглядишь ты лет на шестнадцать — он улыбнулся.

— А тебе?

— Тридцать.

Девушка взглянула на его загорелое, обветренное лицо, отметив жесткие складки у рта. Его темные глаза излучали покой и доверие, но где-то глубоко в них мелькали ирония и плутовские искорки.

Лэйси пришла к выводу, что Трэй — самый красивый из всех мужчин, когда-либо виденных ею. И самый сильный.

— Выглядишь ты старше. Вероятно, все дело в твоем образе жизни.

Услышав это, он расхохотался:

— Ты имеешь в виду виски и женщин?

— Да.

«Оказывается, моя жена — женщина прямая», — отметил Трэй с некоторой досадой. Когда она замолчала, он попросил у нее еще кусок пирога и сказал:

— Мне бы хотелось, чтобы ты еще раз подумала о том, чтобы перебраться на ранчо.

— Нет, — и снова сказала, как отрезала.

— Даже в том случае, если у тебя будет своя комната и я не буду распускать руки?

— Я не настолько глупа, чтобы с ходу поверить твоему обещанию, и я не такая дура, чтобы доверять твоему отцу. Я не забыла, как он выставил меня вон подыхать от холода и голода.

— Лэйси, поверь, мне стыдно за него, и, клянусь тебе, он и пальцем тебя не тронет, если ты будешь жить у меня. Жить здесь одной просто опасно — полно всяких типов шляется, да и не только в этом дело.

Говоря это, Трэй не без удивления отметил, что говорил он совершенно искренне, и что его действительно волнует ее судьба. То, что он просил ее переехать на ранчо, никоим образом не было связано с его желанием поскорее уложить ее в постель.

— Мэтт будет обо мне заботиться, — ответила Лэйси. Трэй растерялся, почувствовав к своему старому приятелю нечто вроде ревности. Ведь это его, Трэя, право и обязанность заботиться о своей жене.

— У Мэтта огромное ранчо, которым надо управлять. У него и без тебя хлопот полон рот, — серьезно заметил он.

— Послушай, — девушка хлопнула ладонью по столу. — Я прекрасно могу обойтись и без забот посторонних. Я в состоянии и сама позаботиться о себе.

— Да, пока ты сидишь в этом коттедже, — повысил голос Трэй. — Но иногда требуется и за дровами пойти, и в хлев, и в сарай…

— Я никогда не выхожу на улицу, когда темно. А если и выхожу, то при мне всегда револьвер, — заверила его Лэйси. Она поднялась из-за стола. — Тебе не пора домой?

— Пора, черт побери, пора! — Он шлепнул на тарелку недоеденный кусок пирога. — Понимаешь, я чувствую себя сейчас жутким дураком. Может быть, тебе просто удобнее здесь? При случае ведь кое-кто и завернуть может… Я ведь совсем забыл, какое у тебя ремесло.

Прежде чем Лэйси успела ему ответить, как-то опровергнуть это обвинение, он, хлопнув дверью, уже вышел.

Девушка взглянула на ветки ели с шишками, которым она так обрадовалась, села за стол и закрыла руками лицо. Ее худенькую фигурку сотрясали рыдания. Она тысячу раз говорила себе, что этот человек безразличен ей, но от того, что ее муж был о ней такого низкого мнения, ей было до боли обидно.

ГЛАВА 10

Темные зимние дни нависли над просторами пастбищ. Как бесконечно долго тянулись эти, словно укутанные в белую пелену, часы.

И хотя большинство обитательниц ранчо жаловалось на скуку и однообразие, Лэйси эти дни, наоборот, приветствовала. Девушка любила маленький, уютный и теплый коттедж, где она коротала время в приготовлении блюд по издавна хранившимся у нее рецептам и в уборке трех комнат, стремясь поддерживать в них уют и порядок. Для нее это была новая жизнь, и она наслаждалась каждой ее минутой.

Лэйси всегда была рада Мэтту и Энни Стамп. С ними у нее установились простые, сердечные отношения. Ладить с этими людьми труда не составляло. Мэтт — типичный южанин, с явно выраженным южным акцентом — забавлял ее историями времен своей молодости, проведенной в Вирджинии. Энни регулярно просвещала ее относительно всех последних событий в Маренго.

Ей нравились и соседки с близлежащих ранчо. С ней они были неизменно приветливы, и Лэйси было очень приятно сознавать себя нужной и симпатичной этим людям. Если бы только она хорошо могла знать, о чем ей говорить с ними! Общих тем у нее с ними все же было маловато. Большинство их сводилось к лошадям, коровам и свиньям, а Лэйси в этом смыслила мало. Вот если бы речь зашла о травах, кореньях или коре различных деревьев — тут она могла рассуждать с ними на равных.

«Но ничего! Придет время, когда я буду знать толк и в лошадях, и в коровах», — думала Лэйси, застилая постель свежими простынями. Только останется ли она здесь — вот в чем вопрос. Девушка до сих пор не знала, как поведет себя Трэй. Если он надумает аннулировать их брак, то ей придется оставить этот милый ее сердцу домик и уехать.