Очаровательная скромница

Феба на мгновение онемела.

– Но я… я никогда… Кто вам сказал?

– Тем не менее, – медленно и отчетливо проговорил Джулиан, – я не позволю тебе коснуться ее, если она сама этого не желает. Это понятно?

Камбер явно кипел от гнева. Он попытался вырваться. Джулиан усилил хватку.

– Повторяю, ты все понял?

– Да понял я, понял, – прошипел он. – Черт бы тебя побрал.

Джулиан выпустил поверженного противника, и тот поспешил скрыться в толпе, что-то злобно бормоча себе под нос.

Маркиз протянул было Фебе руку, но вовремя остановился.

– С вами все в порядке?

– Да, все хорошо, спасибо.

Она пребывала в смятении, жадно вглядываясь в его лицо. Ярость, тревога, оскорбленное чувство собственника. Ей еще никто и никогда не приходил на помощь.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

И только тогда обратили внимание, что обычно царящий в бальном зале шум стих и вокруг них собралась толпа. Краем глаза Феба увидела Лизбет, обеих сестер, Уотерберна и Данди. Любопытные стекались в предвкушении пикантного зрелища.

О нет, только не это.

Внезапно Феба устыдилась собственной слабости. Она сама могла защититься более эффективно. Она понимала, что Джулиан ради нее рискнул своим будущим, к которому так долго и упорно стремился. Она также с отчаянием осознала, что их расставание было иллюзией. Он не мог не помочь ей, при этом оставаясь в стороне. И он, судя по всему, наблюдал за ней, знал, где она находится.

Джулиан сделал глубокий вдох – старался справиться с эмоциями, придать своему лицу бесстрастное выражение.

Бледное, но все так же красивое лицо Лизбет выделялось в толпе. Она не сводила с них глаз – лицо напряжено, губы крепко сжаты.

– Джуль… – позвала она.

Джулиан приложил все силы, чтобы его голос звучал ровно.

– Камбер забыл, что он джентльмен, пришлось напомнить. Такое нередко случается на балах. Но Камбер больше не станет повторять свои ошибки.

Глаза столпившихся вокруг гостей горели, как у волков, окруживших жертву.

Лизбет определенно испытывала муки ревности.

– Но почему… из-за нее? Разве ты не знаешь, что все это было игрой? Ее пригласили сюда забавы ради? – Она нервно хохотнула и оглянулась на гостей, словно желая сказать: ну разве мужчины не глупцы?

Ее резкий голос граничил с визгом, что ослабило эффект, к которому она стремилась.

– Лизбет, – тихо сказал маркиз. В его голосе звучало предостережение.

Но только она не собиралась останавливаться.

– Ты же видел книгу пари в «Уайтсе», Джуль! Мисс Вейл – это просто шутка. Пари. Эксперимент. Она – не леди, и ее популярность искусственная.

Феба в ужасе уставилась на маркиза.

Джулиан несколько мгновений потрясенно смотрел на Лизбет, и потом устало закрыл глаза. Феба похолодела.

У нее земля ушла из-под ног, перед глазами все поплыло.

– Книга пари? – повторила она онемевшими губами и схватилась одной рукой за запястье другой. Нет, у нее ничего не болело. Просто надо было за что-то держаться, чтобы земля не ушла из-под ног.

Джулиан покосился на Фебу и, заметив, что она вне себя от услышанного, стал мрачнее тучи. Он нашел взглядом Камбера и грозно спросил:

– Кто тебе предложил заняться мисс Вейл, Камбер?

– Так я тебе и сказал! – Тот попятился и почти бегом удалился.

Лизбет тоже это заметила. Ее глаза заблестели, вся ее поза говорила о решимости.

А толпа вокруг становилась все гуще. Люди оживленно переговаривались, ожидая, что будет дальше.

Лизбет уже не могла остановиться.

– О да, книга пари, Феба. Все, что тебя окружало последние дни, не настоящее. Неужели ты этого не поняла? – Лизбет говорила, захлебываясь от злорадства. Лихорадочный блеск ее глаз был похож на свет, отражаемый клинком. Теперь она визжала. – Прозвище и все прочее. Пари заключалось в том, что простую учительницу, без семьи, денег и связей можно сделать очень популярной. Ее будут осыпать цветами и приглашениями. Так что благодаря тебе они выиграли многие сотни фунтов. Одержали верх над обществом. Так ты стала Оригиналкой.

И все взоры обратились на Фебу.

Та не могла произнести ни слова. Ей показалось, что душа отделилась от тела и теперь существует сама по себе. Она с мольбой взглянула на сестер Силверторн, но не заметила на их лицах ничего, кроме веселого озорства. Такое выражение бывает на лицах маленьких детей, которых застают за поисками печенья в кладовке. Они были явно очень довольны собой. Леди Мария пожала плечами, а леди Антуанетта засмеялась и подняла руки, показав ладони.

«Пожалуйста, пусть это будет дурной сон».

Феба опустила глаза и с некоторым недоумением осмотрела себя, словно она была фрейлиной королевы Елизаветы, только что обнаружившей, что ее платье отравлено.

Потом снова подняла глаза. Она по-прежнему находилась в бальном зале в окружении холодных, равнодушных незнакомцев.

– Конечно, – тихо сказала Феба. – Это была шутка.

Как же она могла не понять? Как могла быть такой дурой?

Она находилась в окружении, как олень в кольце волков. Все мужчины, с которыми она танцевала или флиртовала, взирали на нее настороженно и чуть брезгливо – так люди обычно смотрят на мошенника и самозванца.