Очень храбрый человек

– Если вам придется отвечать на вопросы в суде, – заговорил Гамаш, давая Жану Ги время обрести хладнокровие, – что вы скажете о повреждениях?

Она снова посмотрела на тело:

– Часть повреждений, возможно, была получена до того, как жертва попала в воду, но большинство имеют признаки, отвечающие ударам тела о камни. Когда тело, несомое водой, хаотически переворачивается.

– Вы говорите, что большинство повреждений – следствие ударов тела о камни, – сказал Бовуар, придя в себя. – Но не все?

– Есть два кровоподтека, определить происхождение которых будет труднее.

Доктор Харрис показала на верхнюю часть груди Вивьен, чуть ниже ключицы.

Бовуар и Гамаш наклонились ближе.

Поначалу это выглядело для них как одна большая синяя отметина на груди. Но, присмотревшись, они разглядели, что отметин две. По одной на каждой стороне груди. Словно что-то застряло под кожей.

Арман надел очки и наклонился еще ниже:

– Как они могли появиться, по-вашему?

– В качестве догадки? – Доктор Харрис выставила руки ладонями вперед и изобразила толчок.

– Ее толкнули, – сказал Бовуар.

Он посмотрел на Гамаша, и тот кивнул.

– Oui. – Доктор Харрис наложила руки на синяки. – Видите, руки довольно большие.

– Вы можете утверждать, что эти отметины оставил человек, а не камни? – спросил Гамаш.

Она вздохнула:

– Я думала над этим. Не уверена, что смогу подтвердить это под присягой. Могу только утверждать, что вероятность получения двух симметричных повреждений в результате ударов тела о камни исчезающе мала. Эти два, – она посмотрела на тело, – были получены одновременно и имеют одинаковый источник. Единственное объяснение, которое я могу дать: ее толкнули, сильно толкнули.

– Намеренно.

– Или в приступе ярости. Но да, тот, кто это сделал, хотел отпихнуть ее назад. Со всей силы.

– Вы можете измерить эти синяки? – спросил Гамаш.

– Чтобы вы представляли себе размеры руки? Я могу, но данные будут не очень точными. По краям кровь просачивалась под кожей во все стороны. Так что любая защита справедливо возразит, что рука могла быть меньше. Да и вообще, у многих людей большие руки.

Гамаш знал, что руки Трейси невелики. Но руки гончара – сильные руки.

К этой истории был причастен еще один человек, у которого были действительно большие руки.

Боб Камерон.

Руки левого полузащитника. А что делает левый полузащитник? Он расталкивает игроков. С яростью. Возможно, даже инстинктивно. Когда ему угрожают.

– Можете сказать, когда наступила смерть? – спросил Бовуар.

– Два или три дня назад. Вода была холодная, это тоже нужно принять во внимание. Сегодня вторник? Я бы сказала, что она попала в воду в субботу вечером или в воскресенье рано утром.

Гамаш кивал. Думал. И наконец задал вопрос, который не хотел задавать Жан Ги Бовуар:

– Есть какие-либо свидетельства, доказательства, что она была убита?

Шарон Харрис ответила не сразу:

– К сожалению, нет. Я искала. Усердно. Но ничего не сумела найти. Это могло быть самоубийством. Могло быть несчастным случаем. Я-то считаю, ее убили. Я думаю, ее с такой силой ударили в грудь, что она упала с моста. Но чтобы неоспоримое доказательство?

Она подняла руки. Нет.

– А анализ крови? – спросил Бовуар.

– Очень предварительный. Пока без подробностей, но я могу вам сказать, что она выпила.

– Была пьяна? – уточнил Бовуар.

– Нет, но незадолго до смерти она приняла несколько унций алкоголя. Признаков наркотиков не обнаружено. Но если есть только следы, то я буду знать, когда получу полный анализ. Я потороплю лабораторию, и мы выясним что-нибудь к концу дня.

– Вы не могли бы попросить их проверить вот это? – Бовуар достал пузырек в стерильном пакетике.

Доктор Харрис стала разглядывать пузырек, а Гамаш снова подошел к телу Вивьен.

Он смотрел на нее, на повреждения, нанесенные рекой. Падением. Мужем. Коронером. Которая разрезала молодое тело, чтобы попытаться установить, кто нанес другие повреждения.

Гамаш приподнял ее руку, положил поближе к телу и накрыл простыней.

Рука, как и положено, была холодной. Он был бы потрясен, окажись рука Вивьен теплой.

Гамаш держал ее руку несколько секунд, прежде чем понял, что подсознательно пытается утешить Вивьен. И тут он обратил внимание на порез у нее на ладони.

– Доктор, что это? Похоже на рану, полученную при самозащите.

– Не от ножа, – сказала она, подойдя к нему. – Слишком рваная.

– А могла она пораниться, пытаясь ухватиться за перила? – спросил Гамаш. – И сломав их?

Доктор Харрис подняла руку Вивьен, чтобы рассмотреть внимательнее.

Отойдя от тела, она выпрямилась и подняла обе руки перед собой.

Любой сторонний наблюдатель решил бы, что двое полицейских угрожают ей.

Ее лицо было напряжено. Тело замерло в напускной тревоге. Потом она отпрянула, завела руку назад. Правую руку.

– На какой высоте перила?

– Девяносто восемь сантиметров, – ответил Бовуар.

Доктор Харрис поместила руку футах в трех над полом. Потом кивнула и подошла к своему столу.

Она быстро произвела расчеты, учитывая рост Вивьен Годен. Высоту перил. Угол пореза на ладони и вероятную траекторию полета тела. После чего коронер вернулась к металлическому столу:

– Какова толщина перил?