Очень храбрый человек

Бовуар оставался на линии, слушая стук клавиатуры компьютера. Потом тишину. И наконец голос агента Клутье:

– Этот номер записан на некоего Жеральда Бертрана.

Жан Ги прикрыл микрофон рукой и передал Гамашу новую информацию.

– Любовник? – предположил Бовуар.

– Может быть, – ответил Гамаш.

– Мы узнаем, – сказала Лакост, поднимаясь с помощью трости.

Бовуар закончил разговор и повернулся к коронеру:

– Вы уже сделали тест ДНК плода?

– Сделала. Результаты будут сегодня к вечеру, вместе с остальными анализами.

– Что касается лекарственного средства, найденного в сумке…

– Мифегина.

– Это таблетки для прерывания беременности, верно?

– Да.

– Значит, она собиралась избавиться от ребенка?

– Сложный вопрос. Средство легализовали в Канаде всего десять недель назад, а у нее уже и тогда срок вышел. Я проверю ее кровь на содержание этих таблеток, но прямо сейчас могу сказать, что нет никаких признаков неизбежного выкидыша.

– А значит?..

– А значит, вряд ли она принимала таблетки. И вы знаете, что этот пузырек, – доктор Харрис подняла его повыше, – был получен не по рецепту, так? Его почти наверняка приобрели на черном рынке.

– Да.

– У меня к вам вопрос, – сказал Гамаш.

– Oui, – кивнула доктор Харрис.

– Мифегин отпускается бесплатно?

– Да, по рецепту врача.

– Но если он является легальным средством и отпускается бесплатно, зачем платить за него на черном рынке?

– Никакой врач не выписал бы ей мифегин при таком сроке, – ответила коронер.

– Возможно, – сказал Гамаш.

– Но вы так не думаете, – заметил Бовуар.

– Что, если Вивьен не покупала эти таблетки? – сказал Гамаш. – Что, если их купил Трейси?

– А ему-то зачем? – спросила доктор Харрис.

– Есть зачем, – ответил Бовуар, – если он знал, что ребенок не от него, и хотел прервать беременность. Причем так, чтобы Вивьен не догадалась.

– Откуда следует, что ему было известно о ее беременности задолго до субботы, – подхватил Гамаш. – Но если он знал назначение этих таблеток и собирал ей сумку, то зачем класть туда пузырек?

– Чтобы запутать нас, – предположил Бовуар.

– Ну… – сказал Гамаш, вскинув брови.

В таком случае у него получилось…

– Или, может быть…

Доктор Харрис слушала, как два следователя обсуждают возможности и вероятности.

Она работала с ними многие годы, видела расцвет и увядание их отношений. Видела их отношения со всеми их судорогами, инкарнациями, прыжками и падениями. Разрывами и восстановлениями.

Гамаш сказал об этом как-то раз, негромко. Несколько лет назад. В соборе в Квебек-Сити, на похоронах четырех своих агентов, убитых во время рейда. Он прошептал это самому себе, стоя на коленях и опустив голову во время одной из безмолвных молитв. Возможно, он не отдавал себе отчета в том, что его слышит кто-то еще, кроме Бога.

А Бог, как и Шарон Харрис, знал, что отношения между Гамашем и Бовуаром не раз переживали кризис. Но они продолжались по сей день и только укрепились.

Она слушала, удивлялась и завидовала их связи.

Она заметила также, что в каждом сценарии они точно знали, кто убийца. А это было хорошим началом.

– Или, – сказал Гамаш, – Вивьен сама собрала сумку, намереваясь оставить мужа. А таблетки положила потому, что не была уверена насчет ребенка.

– Спустя три месяца после крайнего срока? Почему она решила прервать беременность именно теперь? Я думаю, защита ребенка как раз и была причиной ее ухода. Вивьен хотела начать новую жизнь с ребенком.

– Проблема в том, что мы не всегда можем начать новую жизнь, – сказала доктор Харрис. – Тем более когда мы убегаем от наших демонов.

Она знала. Она каждый день была окружена их работой.

Гамаш кивнул и поймал взгляд Бовуара.

Они десятилетиями преследовали этих тварей. В темных проулках. В домах. В глубинах жизни. Нередко демоны принимали личины друзей, любовников, заботливых коллег. Иногда люди творили их сами.

Демон Вивьен нашел ее на мосту.

Хотя Гамаш никогда по-настоящему не сомневался в том, что Вивьен была убита, но теперь, обнаружив этот длинный рваный порез на руке и жуткие синяки, он обрел уверенность.

Более того, он знал демона в лицо и по имени.

Оставалось только доказать это.

Глава двадцать третья

@CarlTracey: @NouveauGalerie, у нас есть более новые работы.

Вас это заинтересует?

@NouveauGalerie: Нет, @CarlTracey. Успехов. Но спасибо.

В машине на пути к дому Жеральда Бертрана Изабель Лакост читала переписку между Полиной Вашон, выдававшей себя за художника, и агентом Клутье, выдававшей себя за владельца галереи.

Верно, думала она. Никто и ничто в социальных сетях не является тем, чем кажется.

Удивительно, но Клутье оказалась настоящим мастером манипуляции. Поставила Трейси на место. Вынудила Вашон чуть ли не умолять NouveauGalerie о внимании.

Морочила Вашон голову, пока не получила то, что ей надо.

Когда они свернули на подъездную дорожку к дому Жеральда Бертрана, Лакост убрала телефон, вышла из машины и позвонила в дверь.

– Жеральд Бертран?

– Oui?

– Меня зовут Изабель Лакост. Я работаю в Квебекской полиции. Это агент Клутье. Вы позволите войти?