Очень храбрый человек

Человек был молод – вероятно, лет двадцати с небольшим. Судя по мощным рукам и торсу, он занимался физической работой. И, судя по его виду, тестостерон играл немалую роль в его жизни.

У него была пышная, но ухоженная черная борода, на голове короткие волосы. Карие глаза смотрели ясным взглядом, а на руках он держал младенца.

На мгновение Изабель Лакост забыла, что она замужем. Что у нее двое детей. Она надеялась, что челюсть у нее не отвисла, но в том, что глаза широко распахнуты, она не сомневалась.

Лизетт Клутье, стоявшая рядом с ней, улыбалась. Даже ухмылялась. Потеряв сразу и сердце и, видимо, разум.

– Квебекская полиция? А о чем речь? – спросил он.

– Нам нужно поговорить с вами об убийстве.

– Убийстве? Здесь?

Он выглянул за дверь и прижал ребенка крепче к груди, инстинктивно защищая ее.

Клутье сглотнула слюну.

– Нет, не здесь, – ответила Лакост, к которой вернулась способность мыслить. – Мы можем войти?

– Да, конечно.

Он отступил, и обе женщины, сняв грязную обувь, последовали за ним в кухню скромного дома.

Это был район Кауансвилла, застроенный совершенно одинаковыми бунгало.

– Вы можете рассказать нам о ваших отношениях с Вивьен Годен? – спросила Лакост, усевшись в указанное ей кресло, лучшее в комнате, и прислонив трость к подлокотнику.

Месье Бертран провел их в заднюю часть дома, мимо небольшой передней комнаты, которая могла бы служить гостиной, но в этом доме была заполнена всевозможными спортивными тренажерами.

Кухня выходила в зону отдыха, где стояли диван, два кресла и громадный телевизор, по которому демонстрировался мультик. Карточный столик выполнял функцию обеденного, хотя Лакост сомневалась, что сюда часто приходят гости на обед, если вообще приходят.

В раковине лежали тарелки, а на кухонном столе стояла почти пустая детская бутылочка.

В доме царил беспорядок, но грязи Лакост не заметила.

– Не говорите моей сестре, – попросил Бертран, приглушив звук.

– К сожалению, не могу это обещать, – сказала Лакост. – Дело очень серьезное. Может быть, нам и с ней придется поговорить.

– Правда? Ну, тогда я должен вам сказать, что она не одобряла.

– Мало кто одобрил бы.

– Но ведь это не так уж плохо, а?

И тут Изабель Лакост начала подозревать, что они говорят о разных вещах.

– Вы о чем?

– О телевизоре. Вандреди любит сериал «Бабар», и я включаю его, когда Пам нет дома.

– Вандреди? – переспросила Клутье.

– Она родилась в пятницу[30].

– Пам – ваша сестра? – спросила Клутье.

– Oui.

– Так это не ваш ребенок? – уточнила агент Клутье.

– Нет. – Он улыбнулся. – Приглядываю за ней, когда могу. Я пока без работы. Строительный сезон начнется через пару недель. – Он посмотрел на маленькую девочку и улыбнулся, а она улыбнулась ему в ответ. – Приходится проводить с Ди все время, какое у меня есть.

Полицейские переглянулись. Обе подумали приблизительно об одном и том же.

О том, что он обаятельный. И возможно, убийца.

Но разве стала бы его сестра, будучи матерью, доверять своего ребенка человеку, способному на убийство? Сестра должна была почувствовать, заметить в нем какую-то темную сторону, угрозу, когда они росли вместе.

Может быть, он не собирался убивать свою любовницу. Может, произошел какой-то ужасный несчастный случай и он побоялся рассказать, как все было. Если он боится рассказать сестре о слоне из мультика, так что уж говорить о признании в убийстве?

Суперинтендант Лакост повернулась так, чтобы видеть его лицо:

– Ваши отношения, сэр. С Вивьен Годен.

Он сосредоточенно свел брови на переносице, осторожно подбрасывая племянницу на колене.

– Простите, но я вроде бы не знаю такую. Это ее убили?

Они внимательно смотрели на него, но ни одна из них не увидела ни малейшего огорчения, кроме обычной человеческой реакции на сообщение о смерти кого-то постороннего.

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос, – сказала Лакост.

Вопреки тому факту, что агент Клутье из двух женщин явно была старше по возрасту, Жеральд Бертран нутром почуял, что начальник здесь эта молодая женщина со старыми глазами и тростью.

– Я уже ответил. Я ее не знаю. Почему вы решили, что я должен ее знать?

– Подумайте получше, – предложила Лакост.

– Не знаю, что вам сказать, – ответил Бертран, переводя глаза с одной на другую.

Тогда у Лакост появилась другая мысль. Возможно, звонила вовсе не Вивьен.

– А Карл Трейси?

– Что Карл Трейси?

– Вы его знаете?

– И о нем тоже никогда не слышал. А что с ним? Почему вы решили, что я знаю этих людей?

– Потому что либо Вивьен, либо Карл звонили вам в субботу. Многократно.

– Ах, merde. Так это она. Несколько раз звонила какая-то женщина. Я сразу же сказал ей, что она ошиблась номером, но она, казалось, была не в себе. Я уверен, она не слушала. Она позвонила опять, я опять попытался ей объяснить, а потом я просто перестал отвечать на звонки. Она оставила несколько сообщений…

– Мы можем их прослушать? – спросила Клутье.

– Я их стер.

«Конечно, ты их стер», – подумала Клутье. Что еще может сделать человек, чувствующий вину?

Но потом она изменила свое мнение.