Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

В суматохе, как всегда, не обошлось без серьезных технических сбоев и ошибок, в том числе – при переводе денежных средств со «старых» счетов на «новые». А с «Инкомбанком» и вовсе произошел курьезный случай. У него появились сразу два корреспондентских счета – один правильный (или прямой), а другой «кривой». Вернее, оба счета как бы правильные, поскольку любой из них можно было указать в платежном поручении. Однако клиентам «Инкомбанка» и клиентам клиентов рекомендовали «кривой» счет не указывать; поскольку неизвестно, как долго Центральный Банк будет делать для «Инкомбанка» исключение и когда, наконец, отберет у него один из корсчетов. Случилась же эта история, по слухам, из-за ошибки сотрудников ЦОУ Центрального банка. Они перепутали одну из двадцати цифр в номере корреспондентского счета не только Инкомбанка, но даже Сбербанка России. Но во втором случае ошибку быстро нашли и устранили.

Руководство Центрального банка придавало переходу банковской системы на новый план счетов большое значение, так как это мероприятие приближало стандарты бухгалтерского учета кредитных организаций к международным нормам.

25 декабря 1997 г. по сообщению «Прайм-ТАСС» Председатель Центрального банка С. К. Дубинин сделал заявление о том, что около 200 коммерческих банков не смогут перейти на новый план счетов, поэтому в течение 1998 года у них будут отозваны лицензии. Однако, по его словам, «это будут мелкие коммерческие банки», у которых не хватило средств на приобретение нового программного обеспечения. Г-н Дубинин не ошибся. До конца 1998 года Центральный банк отозвал лицензии у 229 банков, правда, по причине, не имеющей ничего общего с тем, о чем он предупреждал. В абсолютном большинстве случаев лицензии у банков были отозваны из-за неудовлетворительного финансового положения.

В начале апреля 1998 года в интервью влиятельнейшей газете “Financial Times” С. К. Дубинин неосторожно произнес слово «девальвация». Слово это, означающее снижение стоимости рубля по отношению к доллару, уже давно обсуждалось участниками рынка. После начала финансового кризиса и падения валют стран Юго-Восточной Азии нечто подобное ожидалось и в России. Однако слова председателя Центрального банка были восприняты по-другому. А именно в духе «хватай мешки – вокзал отходит». Финансовый рынок не замедлил ответить ростом доходности государственных облигаций и массовыми закупками долларов.

В феврале и марте 1998 года с предупреждением о том, что в России произойдет полномасштабный финансовый кризис, выступил в журнале “The Economist” известный финансист Джордж Сорос. Он рекомендовал российским денежным властям девальвировать рубль на 15–20 % и затем, по аналогии с Аргентиной или Гонконгом, привязать его обменный курс к американскому доллару или к какой-либо европейской валюте.

23 марта 1998 г. страна была оглушена сообщением о том, что все правительство во главе с Черномырдиным отправлено в отставку. Вместе с Виктором Степановичем уходили и вице-премьеры А. Б. Чубайс и А. С. Куликов, которые погрязли в склоках и выяснениях отношений между собой. Отставка Черномырдина существенным образом воздействовала на психологические ожидания и оценки рисков участников финансового рынка, порождая неуверенность и беспокойство. Столь неожиданной «рокировочкой» Ельцин полностью дезорганизовал «партию власти» и одновременно разрушил механизм компромисса с оппозицией.

27 мая 1998 года, когда Центральный банк повысил ставку рефинансирования до 150 %, рынок снова впал в панику: такой провал ставки означал, что уже сокращенный и с огромным трудом кое-как состыкованный бюджет снова разваливается. На следующий день правительство выступает с заявлением о немедленных мерах по стабилизации финансового рынка, сокращении госрасходов и повышении собираемости налогов. Борис Ельцин отправляет в отставку главу Государственной налоговой службы Александра Починка, его место занимает Борис Федоров. Анатолий Чубайс возвращается в правительство в ранге спецпредставителя по связям с международными финансовыми организациями. Возобновляются переговоры с западными финансовыми структурами о предоставлении России внеочередного стабилизационного кредита. После обещаний МВФ оказать финансовой системе помощь в первую неделю июня доходность ГКО удается сбить до 45–50 %, ставка рефинансирования снижается до 60 %.

В июле-августе Банк России израсходовал на поддержку курса рубля около 9 млрд. долларов золотовалютных резервов. Однако валютные интервенции не смогли удержать превышение спроса на валюту над ее предложением.

10 августа падение цен на акции в РТС превысило 7,5 %, после чего торги были остановлены. Российские банки получают margin calls от западных кредиторов по кредитам, обеспеченным ГКО, и бросают все свободные средства на покупку валюты, продавая госбумаги. 10 августа доходность ГКО достигает 100 %, 11 августа – приближается к 150 %.