Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

22 июля Ассоциация региональных банков России (АРБР) организовала круглый стол «Банковский кризис – вымысел или реальность», на который также были приглашены представители Центрального банка и Агентства страхования вкладов. Наиболее содержательной получилась дискуссия между зампредом Центрального банка Г. Г. Меликьяном и вице-президентом ассоциации А. А. Хандруевым. По мнению Хандруева, кризис «в необычной экономической форме» все-таки был и «виноваты в нем именно регуляторы». По его мнению, Центробанк напугал банкиров, отозвав в мае лицензию у «Содбизнесбанка», а глава Федеральной службы по финансовому мониторингу – заявлением о еще 10 банках, с которыми «мы разберемся». «Зачем это надо было делать? – недоумевал он, – Можно же было просто сменить менеджмент банка, еще какую-нибудь меру применить». И Меликьяну пришлось объяснять, что представители Центрального банка пытались вести диалог с «Содбизнесбанком», но у них ничего не получилось: «Представьте, вы приходите в банк и говорите, что, мол, ребята, у вас есть проблемы, исправьте ситуацию, а вам на это отвечают: «Да у нас все нормально»». Хандруев многозначительно парировал: «Чернобыль тоже стал следствием совокупности факторов, ни один из которых не был определяющим».

11 августа Центральный банк отозвал лицензию у банка «Диалог-Оптим» и назначил временную администрацию. В сообщении Центробанка говорилось:

«Основной причиной ухудшения финансового состояния банка и возникновения оснований для отзыва у него лицензии явилась нехватка собственных средств банка и существенная несбалансированность его операций по срокам привлечения и размещения денежных средств. Вследствие кризиса доверия к банку со стороны клиентов и вкладчиков банк не сумел обеспечить своевременное исполнение своих денежных обязательств».

Банкротство «Диалог-Оптим» вылилось в продолжительную судебную тяжбу. Оффшорные компании, связанные, по мнению конкурсного управляющего, с бывшим руководством банка, предъявили векселя на 2,17 млрд. руб., что составляло более трети совокупных претензий кредиторов. 27 июля 2004 года, за полмесяца до отзыва у банка лицензии, третейский суд вынес по этим векселям решение в пользу оффшоров. Однако конкурсный управляющий отказался внести эти требования в реестр кредиторов. Возник спор, до разрешения которого арбитражный суд запретил проводить собрание кредиторов банка. Собрание все равно состоялось, и после него суд включил вексельные требования в реестр, что существенно меняло расстановку сил. Дело о банкротстве еще больше запуталось, что, впрочем, не стало препятствием для вкладчиков банка, которые до конца 2004 года получили денежную компенсацию в пределах гарантированной государством суммы.

31 июля 2004 года Государственная Дума сразу во втором и третьем чтениях приняла поправки и дополнения в федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», в части ужесточения требований к собственникам кредитных организаций при их ликвидации. Теперь законом предусматривалось, что в случае, когда для выплат всем кредиторам средств банка не хватает, недостающую сумму можно было взыскать с владельцев (акционеров) банков. Другие поправки перекрывали владельцам (акционерам) банков такую лазейку, как создание бридж-банков («bridge» – в переводе с английского «мост»). Так называются свободные от обязательств банки, куда другие банки – «проблемные» переводят свои активы, освобождаясь тем самым от требований кредиторов. Таким бридж-банком после кризиса 1998 года для «Менатепа» стали «Менатеп-СПб», для «Российского кредита» – «Импэксбанк», для «СБС-Агро» – группа ОВК, а для банка «ОНЭКСИМ» – «Росбанк».

В бридж-банк из «проблемного» банка переводятся все работающие и ликвидные активы, персонал, оборудование, имущество и недвижимость, филиальная сеть и обязательства перед особо ценными клиентами. На балансе «проблемного» банка остаются минимальный состав служащих, вся задолженность перед населением и другими кредиторами, а также «проблемные» активы. В дальнейшем этот банк превращается в организацию по управлению остатками кредитного портфеля, либо его просто ликвидируют, распродав перед этим «плохие» активы.

Еще одной важной поправкой в закон стал запрет для частных лиц выступать ликвидаторами разорившихся кредитных организаций. Теперь при банкротстве банка – участника системы страхования вкладов корпоративным ликвидатором могло быть только Агентство по страхованию вкладов. Ему было поручено следить за тем, чтобы владельцы разорившегося банка полностью расплачивались с кредиторами, в том числе последней, пятой очереди, которые обычно ничего не получали.