Очерки истории христианского синдикализма

Программные вопросы конфедерация решала в тесном контакте с церковными властями. Непосредственное влияние духовенства осуществлялось через функционировавший при конфедерации уставный орган — Теологический совет во главе с епископом. Указания совета в области духовных и моральных дел считались непререкаемыми. В своей деятельности конфедерация исходила из признания законности и необходимости сохранения отношений частной собственности. Устав ФКХТ гласил: социальный мир, необходимый для процветания отечества и профессиональных организаций, может быть достигнут лишь с помощью принципов христианского милосердия, а экономические преобразования нужно реализовывать не путем борьбы классов, а воспитанием и сотрудничеством лиц, занятых в производстве и объединенных в смешанных группах.

Избранный президентом ФКХТ, Зирпель считал, что его организации не смогут в ближайшее время завоевать большинство трудящихся, поскольку среди них распространен атеизм.

Что же могла предложить им ФКХТ? Прежде всего федеративный принцип построения, дававший широкую автономию отдельным организациям и якобы соответствовавший весьма индивидуалистическому «французскому темпераменту». Эти принципы автономии ограничивали функции руководящих органов конфедерации лишь пропагандой, межпрофессиональными и международными связями, а также представительством при государственных учреждениях, предпринимательских союзах и т. п., т. е. «сотрудничеством с патронатом и государством». Устав допускает стачки, поскольку они представляют собой «право законной защиты и способ действия, иногда необходимый»; однако, оговаривалось в нем, стачки должны применяться только как крайнее средство, и следует принять все законные меры, чтобы их избежать, решая конфликты путем примирения и арбитража в целях их мирного урегулирования, «развивать в трудящихся дисциплину, преданность и лояльность»^{136}. ФКХТ делала ставку на создание смешанных комиссий, в которых соглашения, относящиеся к трудовым вопросам, могут быть обсуждены и приняты свободно от какого-либо давления.

Прав был мелкобуржуазный историк Ренн, писавший, что непосредственной целью ФКХТ «были социальные действия, с помощью которых надеются поверхностно улучшить положение рабочих, не затрагивая основ существующего строя»^{137}. Лидеры ФКХТ рассуждали так: если смешанные комиссии были призваны служить рычагом устранения конфликтов, то не разумно ли было теснее «связать» профсоюз с предприятием, сделать его «акционером», представленным пусть не в административном совете, но хотя бы в генеральной ассамблее? Подобная практика осуществлялась и превозносилась как мера достижения всеобщего благополучия.

Стратегия ФКХТ и ее тактические принципы были положительно приняты правительством, и она была привлечена к работе в органах социального законодательства. Вожди христианских синдикатов участвовали в разработке закона о 8-часовом рабочем дне, сотрудничали в парламентских комиссиях, практиковали дружеские контакты с Народной демократической партией (в парламентской фракции которой состояли два христианских синдикалиста из Эльзаса), входили в состав Высшего совета труда^{138}. 11 августа 1922 г. Государственный совет Франции в своем постановлении признал, что христианский характер конфедерации вполне совместим с французским профсоюзным правом.

Под давлением снизу ФКХТ иногда приходилось оставлять почву легальности: банковские служащие бастовали весной 1919 и в 1920 г., текстильщики Аллуэна — в 1920 г. и в последующие годы, небольшие забастовочные движения происходят в 1921 г. Каждая такая акция осуществлялась сдержанно и сопровождалась настойчивым стремлением поскорее закончить стачку миром. В общий поток забастовочной борьбы христианские синдикаты были вовлечены слабо.

Куда более энергично действовала ФКХТ, когда требовалось сорвать забастовку. Так было в период «великой стачки» 29 февраля 1920 г., когда остановились все железные дороги Франции. Делегация ФКХТ на аудиенции у премьер-министра Мильерана информировала его о своем намерении выступить против бастующих. Мильеран воздал должное ФКХТ: «Ваши синдикаты, — заявил он, — были и все более будут пунктом кристаллизации для трудящихся, любящих порядок и социальный мир»^{139}.