Очерки из будущего

В этом он не ошибся, поскольку, как он и ожидал, этические соображения оказались слишком сильными, чтобы они могли сопротивляться, и они принялись за работу, чтобы выполнить свои обязательства в соответствии с его указаниями. Конечно, большинство подписавших эти записки все еще были членами промышленной армии и поэтому не имели прямого голоса на выборах, но все они были связаны кровным или брачным родством с большой частью избирателей, и на них они оказали свое давление. Обещания фаворитизма при следующей перегруппировке рабочих, данные кандидатами от Личной Свободы в пользу сыновей других выборщиков, обеспечили дальнейшую поддержку, и когда выборы закончились, оказалось, что список Личной Свободы был избран, и что Оррин, который еще не служил в промышленной армии, практически контролировал весь город.

III

Одно из последствий успеха партии "Личная свобода" не заставило себя долго ждать. Клуб личной свободы, созданный для продвижения новых идей, был вынужден собираться в частных домах, поскольку консервативное правительство чинило им всяческие препятствия. Теперь, однако, правительство было в их собственных руках, и клуб регулярно собирался в ратуше, к глубокому возмущению старого консервативного элемента, который рассматривал это движение как революционное и ведущее к анархии. Однако свобода публичного слова и собраний была чрезвычайно прочно закреплена законом, чтобы оказать эффективное сопротивление, и клуб продолжал процветать. Кроме того, предложение о создании большего разнообразия в промышленности соответствовало принципам личной свободы новой партии, и поэтому в этом вопросе они пользовались поддержкой старой прогрессивной партии.

В Вашингтон была направлена петиция с просьбой о создании других отраслей бизнеса в городе, подкрепленная резолюцией городского совета, но она была встречена резким отказом. Это вызвало протест сторонников личной свободы, и они стали ходатайствовать о переводе шерстяных фабрик на сельскохозяйственные поля, прилегающие к городу. Промышленные управляющие, сочувствующие движению, удовлетворяли эти ходатайства, пока шерстяные фабрики не стали испытывать нехватку рабочих рук.

Как раз в это время состоялся ежегодный визит правительственного инспектора. Он представил властям в Вашингтоне пространный доклад о положении дел, и они всерьез занялись этим вопросом. Они перевезли большое количество рабочих с шерстяных фабрик Огайо, сократили рабочее время в этой отрасли промышленности и распорядились не допускать дальнейших переводов.

Вашингтонские власти ожидали, что ввоз новых рабочих принесет новый элемент, достаточно сильный, чтобы противостоять революционным тенденциям партии "Личная свобода", но они были разочарованы. На самом деле, рабочие из Огайо были явно удручены тем, что их увезли из родных мест и от прежнего круга знакомых, поселили в общине, где они были чужими, и заставили работать в непривычном для них климате и окружении. Поначалу они также встретили значительную враждебность, поскольку их привезли с целью сломить независимость города.

Однако новая партия была сильна среди членов промышленной армии, а насильственная перевозка рабочих из Огайо дала сторонникам Личной свободы мощный аргумент. Некоторые из новых людей посетили одно из собраний "Личной свободы", затем пришли другие, и вскоре партия обнаружила, что набрала большое количество новых членов из числа приехавших рабочих. У каждого из них была какая-то конкретная жалоба, какой-то акт угнетения, которым была ограничена его личная свобода, и собрания становились все более интересными, когда каждый выступал и рассказывал о своем опыте.

Многие из мужчин Огайо были знакомы с книгой Оррина, и они сообщили, что он приобрел много новообращенных в районе, откуда они были вывезены.

– Нам говорят, что со временем мы все станем избирателями, – сказал один из них, – но как долго нам еще ждать этого? К тому времени, когда мы будем иметь право голоса в правительстве, мы уже будем настолько стары, что не сможем воспринять никаких новых идей. Всем известно, что прогресс приходит только через принятие новых идей, а для их распространения необходим энтузиазм молодости. Старик – это обязательно консерватор, а правительство, полностью состоящее из консерваторов, – это неизбежно правительство застоя.