Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский

К этому следует добавить, что с точки зрения сторонников церковной реформы клир и двор императора Генриха погрязли в распутстве и других грехах. Псевдо-Бардоне не жалел красок, дабы описать состояние разложения придворного немецкого и ломбардского духовенства. По его словам, там, при императорском дворе, ценился тот клирик, сожительница которого была ослепительнее, и тот рыцарь, который как можно чаще преступал данную клятву[121]. Григорий VII пригласил Ансельма в Рим, поддержав его отказ от инвеституры на основании того, что Генрих был отлучен от Церкви. В августе того же 1073 г. Ансельм, который был нареченным епископом, не получившим еще рукоположения в епископский сан, предпринял поездку в Верону. Там он участвовал в переговорах между Григорием VII и Генрихом IV, проходивших при посредничестве маркграфини Беатрисы Тосканской и ее дочери Матильды. По замечанию Ч. Вьоланте, Беатриса и Матильда были заинтересованы в том, чтобы папа дал свое согласие на получение Ансельмом светской инвеституры. Владетельные госпожи Тосканы были в тот момент заинтересованы в мире с сувереном империи[122].

Григорий VII был недоволен самой возможностью подобного компромисса, ибо, вероятно, рассчитывал на Ансельма как на сторонника церковной реформы. Скрытый упрек в адрес тосканской владетельницы был высказан понтификом ранее. Он звучал в письме папы маркграфине Беатрисе Тосканской от 27 июня 1073 г.[123] В этом письме папа возлагал надежду на образованность Ансельма и на его способность отличать правильные поступки от неправедных. Тем самым он ставил Ансельма, отказавшегося от инвеституры, в пример Беатрисе. В связи с этим следует отметить, что среди ученых нет единого мнения относительно того, что конкретно имел в виду папа в письме, когда указывал, что Ансельм пребывает «в знании божественной литературы» (in eo tantam divinarum litterarum scientiam). Дж. Форнасари полагал, что под этой фразой папы следует понимать предположение о том, что Ансельм умел отличать поступки, подобающие христианину, от неподобающих деяний, в соответствии с идеалами Клюнийского движения и, более того, умел следовать правильному пути. Тем досаднее для Григория VII был бы компромисс, на который пошел бы Ансельм в вопросе принятия императорской инвеституры, если бы уступил чаяниям Беатрисы[124]. Некоторые историки выдвигали, на наш взгляд, весьма поверхностный вывод о том, что Григорий VII имел в виду каноническую акривию, выраженную в «Собрании канонов» Ансельма, от которой Луккский епископ почему-то отступил. Подобная точка зрения не выдерживает критики, поскольку современными исследователями установлено, что «Собрание канонов» было составлено Ансельмом не ранее 1083 г.

С нашей точки зрения, папа давал понять упомянутой фразой то, что Ансельм провел юные годы, будучи диаконом при дворе своего дяди, папы Александра II, и должен был научиться тому, как поступать в ситуациях с инвеститурой, исходя из принципов Клюнийской реформы. Опасаясь давления на Ансельма со стороны светской правительницы Тосканы маркграфини Беатрисы, Григорий VII повелел ему в письме от 1 сентября того же года, отправленном из Капуи, воздержаться от королевской инвеституры, оставить кафедру и немедленно прибыть в Рим[125]. Ансельм исполнил повеление понтифика, и октябрь 1073 г. застал его в Риме возле папы, где он пребывал как его родственник. Об этом вспоминал Гуго де Флавиньи в своей «Хронике»[126].