Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский

Быть может, в этом проявлялись следы раннесредневекового германского восприятия Церкви как небесного воинства, которое возглавляется Христом как конунгом. Уже в эпоху Крестовых походов, спустя пятьдесят – сто лет после кончины Ансельма, стали появляться миниатюры, на которых был изображен Христос на коне, предводительствовавший войском крестоносцев. Однако констатация того, что экклезиология Ансельма была христоцентрична, еще недостаточна для внятного раскрытия ее богословского и юридического содержания. В конечном итоге, любая христианская экклезиология христоцентрична. Однако специфику экклезиологии Ансельма, которая закономерно вытекала из всего Клюнийского мировоззрения, можно раскрыть лишь в контексте рассмотрения вопроса о границах Церкви. Именно эта сторона экклезиологии представляет собой наиболее сложную сторону указанной богословской дисциплины. Рассматривать экклезиологию Ансельма в связи с проблемой границ Церкви представляется необходимым, учитывая развитие указанной проблемы, как в предшествующие, так и в последующие века.

Как уже было отмечено, экклезиология Ансельма Луккского была наиболее полно отражена в «Книге против Гвиберта», ибо «Собрание канонов» – не являющееся плодом трудов Ансельма во всей своей полноте – является компиляциями, в которых собственные рассуждения автора присутствуют лишь в рубриках. Впрочем, и «Книга против Гвиберта» представляет собой в значительной степени компилятивный труд. Трактат не отличается четкостью логической структуры. По существу, он представляет собой конспект латинской святоотеческой литературы, посвященной единству Церкви. Трактат является вторым письмом Ансельма, адресованным антипапе Гвиберту. Как уже было отмечено, первое письмо антипапе было обнаружено британским исследователем Р. Соммервиллем в рукописи Harley 3052, но не было опубликовано.

Во втором письме Ансельм начинает повествование обличением Гвиберта и рассуждениями о нравственной несостоятельности схизмы. Избрание Гвиберта вместо Григория было, по мнению Ансельма, узурпацией епископской кафедры[158]. Затем в текст произведения автором были помещены отрывки из сочинений св. Киприана Карфагенского (письмо к Магну), блаженного Августина (против донатистов, письмо к Донату, письмо к Бонифацию, комментарии на псалмы), блаженного Иеронима (комментарии на книгу Иезекииля), св. Григория Великого (письмо магистру Велоксу), фрагменты из писем св. Льва Великого, Иннокентия I, фрагменты из Псевдо-Климента, Псевдо-Пелагия, Псевдо-Геласия и некоторых других менее важных «авторитетов».

Перечень «авторитетов», на которых опирался Ансельм, свидетельствует о его широкой эрудиции в области латинской патристики. Большинство цитировавшихся Ансельмом текстов в видоизмененном виде будет включено в «Собрание канонов». Как уже отмечалось выше, более пространное цитирование этих текстов в «Собрании канонов» заставило Ж. Франсена сравнить их с цитатами из «Книги против Гвиберта». На основании подобного сопоставления, а также ряда других аргументов, Ж. Франсен подвергал сомнению тот факт, что Ансельм в действительности являлся автором «Собрания канонов»[159]. Несмотря на громадную начитанность и эрудицию Ансельма, «Книга против Гвиберта», очевидно, была написана им в большей степени под влиянием эмоций, чем спокойной критики оппонента. «Книга» представляет собой пламенный призыв к покаянию[160], поэтому отрывки из «авторитетов» иногда плохо согласуются между собой. Ансельм постоянно переходит с одной темы на другую, причем избранные фрагменты порой лишь затемняют его первоначальную мысль. Структура и стиль трактата вообще очень далеки от структуры и стиля церковно-политических произведений, которые появятся в XII–XIII вв. Содержание «Книги против Гвиберта» в полной мере раскрыто и проанализировано Э. Пастор в уже упоминавшихся публикациях. Выделим важнейшие мысли самого Ансельма по поводу границ Церкви, которые он иллюстрировал фрагментами «авторитетов» на протяжении всего сочинения.

Собственные главные выводы Ансельма, касавшиеся границ Церкви, сводились к следующему. Отлученные схизматики, под которыми Луккский епископ подразумевал, прежде всего, поборников Климента III, не принадлежат Христу, ибо не подчиняются его викарию – законному папе[161]. У них нет законного священства, нет власти «вязать и разрешать». Они не составляют часть истинно верующих и не могут совершать истинную евхаристию. Все их добрые деяния не приносят плодов для души. Они предопределены к аду, даже если умрут как мученики. Они не могут получать отпущения грехов. Беззаконие схизматиков падет на них, поскольку они лишены благодати. Однако, схизматики в случае покаяния могут быть вновь приняты в лоно Церкви. При этом у них не будут требовать удовлетворения, которого все равно не будет достаточно, дабы загладить их греховную вину, ибо они получат прощение по милосердию Божию[162].