Очерки о югославских информбюровцах

3 июня 1949 г. первый секретарь ЦК КПХ и член Политбюро ЦК КПЮ Владимир Бакарич ознакомил участников заседания с решениями Политбюро ЦК КПЮ, которое обсуждало состояние партийной организации в Хорватии. Среди прочего он сообщает: «Подчеркнуто, что борьбу против Информбюро нужно обострить»131. Действительно, на заседании Политбюро ЦК КПЮ 30 мая 1949 г. Тито отметил, что «в отношении чистки до сих пор мало сделано… Нужно дело ужесточить, но не впадать в крайность и не характеризовать всё, как информбюровщину»132. Таким образом, сигнал к обострению репрессий исходит непосредственно от Политбюро ЦК КПЮ. Хорватское Политбюро реагирует на это. На том же заседании Иван Краячич, министр внутренних дел, который тоже присутствовал на заседании югославского Политбюро, требует активнее привлечь к гонениям партию: «Подчеркивает, что самое большое бремя в обнаружении информбирашей несла УДБа, и поэтому нужно перед партийной организацией поставить [вопрос], чтобы она обострила борьбу против Информбюро, чтобы партийная организация и массовые организации активнее и бдительнее разоблачали и хватали все эти вражеские элементы»133. Вслед затем, 14 и 15 июня Политбюро ЦК КПХ в очередной раз перетряхнуло парторганизацию Загребского университета, а 1 июля обсудило положение с информбюровцами на новых землях, присоединенных по договору 1947 г. от Италии. Там особое внимание уделили нагнетанию обстановки в Риеке. На заседании член горкома Риеки Ливио Стечич высказал следующее мнение о врагах-информбюровцах: их кампанейски похватали и они затаились134. Таким образом, если враг себя не проявляет, это не значит, что его нет. Эту точку зрения мы уже видели у республиканского руководства, теперь ее усвоили и на уровне горкомов. На том же заседании Мика Шпиляк, который был секретарем загребского горкома партии и не имел никакого отношения к Риеке, выразил мнение, что в Риеке обнаружено слишком мало информбюровцев, и сказал, что «партийной организации следует заострить бдительность по этому вопросу»135.

Важно подчеркнуть, что Иван Краячич (известный также под партийной кличкой Стево, которая нередко использовалась вместо имени Иван) – фигура не случайная. Во второй половине 1930-х гг. с согласия ЦК КПЮ он работал на советскую разведку. А в послевоенное время входил в ближайшее окружение Тито, хотя не был членом Политбюро ЦК КПЮ. По сведениям, собранным В. Дедиером, в 1945-1955 гг. он посещал Тито чаще, чем кто бы то ни было. Именно он познакомил Тито с Ёванкой Будисавлевич, которая стала его последней женой. Согласно тем же источникам, Тито часто советовался с Краячичем по важным внутриполитическим вопросам136.

Следующий случай вмешательства Политбюро ЦК КПЮ произошел в августе и сентябре 1950 г. Он связан с делом Р. Жигича и Д. Бркича. Радован (Раде) Жигич был министром промышленности в правительстве Хорватии, Душан (Душко) Бркич – заместителем председателя Совета министров Хорватии. Кроме них в деле оказался замешан Станко (Чаница) Опачич – министр строительства, деревообрабатывающей промышленности и лесного хозяйства. Еще одной крупной жертвой по их делу в декабре 1950 г. стал министр генеральной дирекции сельскохозяйственных имений Душан Эгич. Все четверо были по национальности сербами.

Весной у Жигича возник конфликт с большинством Политбюро ЦК КПХ, при этом к нему сочувственно отнеслись Д. Бркич, Опачич и Эгич. Опубликованные документы дают основание для вывода, что в основе конфликта лежало обострение сербско-хорватских трений в республике. Жигича не устраивала экономическая политика, проводимая в сербских краях Хорватии (индустриализация фактически обходила их стороной). Кроме того, у него возникло недовольство личным поведением партийного руководства. Наконец, этих сербов угнетало, что пропагандистская война с СССР приняла к тому времени антирусские черты. Дело, по-видимому, усугубил резкий и прямолинейный характер Жигича, который не стеснялся высказывать упреки своим коллегам.