Очерки поэтики и риторики архитектуры

Опоры стального каркаса расставлены с интервалами между центрами 4,8 метра в продольном направлении и 5,6 метров в поперечном. Перекрытия железобетонные, стены кирпичные оштукатуренные и выкрашенные в белый цвет. Высота комнат равна четырехкратной стороне модульного квадрата: 3,2 метра. Следовательно, линия горизонта человека среднего роста делит вертикальное измерение интерьеров пополам. Таким образом, интерьеры виллы зеркально-симметричны относительно линии горизонта стоящего человека439.

В противоположных концах гостиной есть выходы на наружные лестницы. По двадцати травертиновым ступенькам можно спуститься в сад, объединенный с садом отца Греты, подарившего ей часть своего участка и деньги на строительство виллы. Виллу любят фотографировать из сада, снизу вверх, в острых ракурсах, пытаясь придать ей выразительность преодолевающего волны корабля. Но эта эстетика ей чужда. Мис хотел, чтобы большие и маленькие Тугендхаты жили без тревог, непринужденно. По их воспоминаниям, так и получилось. В те годы Мис общался с немецким философом и католическим богословом Романо Гуардини – одним из лидеров немецкого христианского персонализма. Вероятно, Тугендхаты были знакомы с идеями этого феноменолога или обсуждали их с Мисом. Гуардини говорил, что хорош дом, в котором есть уровни, ведущие вглубь440. В виллу Тугендхат погружаются. Ее архитектура медитативна.

Что такое ее белизна? Что такое вообще белизна европейской модернистской архитектуры 20‐х годов прошлого века? «С тем, чтобы скрыть применение таких традиционных материалов, как кирпич и камень, здания покрывались слоем белой штукатурки… Европейские архитекторы были в восхищении от получающегося впечатления. Под штукатуркой исчезали все следы ручной отделки, маскировались швы между различными составными элементами. Казалось, эта отвлеченность предвещает наступление сверхтехнической эпохи, когда здания станут одним из изделий индустриального производства», – писал Артур Дрекслер441. Ричард Мейер говорит, что «белизна лучше всего разграничивает, что сделано человеком, а что – природой». Его, как в свое время превозносимого им Ле Корбюзье, белые здания привлекают тем, что они «постоянно меняются, отражая и преломляя природные оттенки»442. Я полагаю, белизна модернистского здания в городском окружении имеет несколько значений. Это современность, молодость, легкость, максималистское требование чистоты тела здания и чистоты воздушной среды. Благодаря ассоциации с белым мрамором – это скульптурность сооружения. А через ассоциацию с белизной ватмана – это преодоление разрыва между проектным образом, закрепленным в чертеже, и воплощением проекта в жизни.

Вилла Савой

«В строительстве роскошных вилл никто не может сравниться с Ле Корбюзье, кроме Миса ван дер Роэ», – утверждал Генри-Рассел Хичкок в посвященном французскому архитектору очерке в каталоге выставки современной архитектуры443, устроенной им вместе с Филипом Джонсоном в нью-йоркском Музее современного искусства в 1932 году, на которой Ле Корбюзье был представлен макетом виллы Савой в Пуасси, под Парижем. Эту виллу он начал строить для владельцев крупной страховой компании Пьера и Эмили Савой и их сына Роже годом раньше виллы Тугендхат, а въехать в нее они смогли годом позже – в 1931‐м.

Глагол «въехать» уместнее других, обозначающих попытку обосноваться в этом доме, потому что, как подчеркивал сам Ле Корбюзье444, габариты его плана заданы радиусом разворота лимузина. Въехав в парк (до войны гораздо более обширный, чем ныне), Пьер и Эмили проезжали под кронами деревьев метров шестьдесят и, выехав на поляну, видели справа, в полуста метрах, свою виллу – не столько материальный объект, сколько, как сказал Муратов о пизанской Площади Чудес, «белизну стен и свежую зелень окружающего их луга». Так выглядит в первый момент приподнятый над землей на тонких белых столбах плоский белый параллелепипед длиной около двадцати метров с темнеющими горизонтальными прорезями окон, которые оставляют нетронутыми только углы здания.

Дорога поворачивала к нему, и через полминуты лимузин, проехав в навес между столбами и свернув налево, останавливался перед дверью в полукруглой стеклянной стене. Хозяева входили в дом, а шофер, завершив разворот, заводил лимузин в гараж, к которому примыкает его жилище. Покидая виллу, хозяева садились в авто, поданное к двери задним ходом, и выезжали из-под дома на дорогу, параллельную вышеупомянутой. Радиусом разворота машины определен радиус стеклянной стены, ограждающей вестибюль.