Очерки поэтики и риторики архитектуры

Этот небоскреб стал воплощением «американской мечты» периода Великой депрессии и воодушевляющим символом Нью-Йорка не только благодаря тому, что, будучи построен за 410 дней, он в течение почти сорока лет оставался высочайшим в мире. Помимо этих поразительных достижений, которые вызывают восхищение и гордость даже у незрячих граждан Соединенных Штатов, он обладает рядом зримых достоинств.

В уличную жизнь 5‐й авеню, 33‐й и 34‐й западных улиц Эмпайр-стейт входит на удивление деликатно. Закон позволял архитектору поднять платформу башни до двенадцати этажей над авеню и до семнадцати – над улицами. У Лэмба она – пятиэтажная. Сравним с главными соперниками в тогдашней нью-йоркской гонке за рекордную высоту. Платформы Трамп-билдинга (Уолл-стрит, 40) и Крайслер-билдинга поднимаются над тротуаром на шестнадцать этажей, при том что оба они ниже, чем Эмпайр-стейт. Конечно, столь высокие платформы оправданы высокой прибылью каждого квадратного метра застройки, однако они выглядят удручающе скучно и не позволяют мимоидущим прохожим видеть главное, чем мог бы гордиться небоскреб, – его многоэтажный взлет ввысь. Прославленный своим шпилем Крайслер хорош только при взгляде издали.

Сравним виды издали. Собственно, башенная часть Эмпайр-стейт-билдинга, которая вырывается из объятий уступов и беспрепятственно устремляется вверх, заключает в себе 56 этажей. Аналогичная часть Трамп-билдинга – 22 этажа, Крайслера – 38 этажей. Поэтому разгон взгляда к вершине небоскреба Лэмба несравненно мощнее. Это впечатление усилено массивностью самой башни. Ее ширина – по четырнадцать окон на узких сторонах и по двадцать на широких. У Трампа ширина собственно башенной части восемь окон, а у Крайслера – двенадцать, но с очень узкими простенками. В сравнении с величественной башней Эмпайр-стейт башни соперничающих небоскребов кажутся тощими.

Уступы, поднимающиеся от платформы к башне Эмпайр-стейт-билдинга, тонкими слоями прилегают к ее углам так, чтобы по возможности не пересекать ее горизонтальными линиями. Взгляд свободно скользит по пятидесяти шести этажам. Башня Трамп-билдинга четырежды пересечена сплошными горизонталями уступов, препятствующими и без того слабо выраженному стремлению вверх. Архитектор Крайслера этой ошибки избежал, но допустил другую: очень глубокие уступы образуют грубый ступенчатый силуэт; к тому же окна на углах башни положены горизонтально и объединены темными простенками, образуя подобие руста, тормозящего скольжение взгляда к вершине небоскреба.

Семнадцатиэтажная вершина Эмпайр-стейт-билдинга не вызывает изобразительных ассоциаций. Цилиндр с контрфорсами, предназначавшийся для причаливания дирижаблей, а ныне несущий телевизионную аппаратуру и антенну, – простое и дельное техническое устройство. Соперничающие с ним небоскребы, напротив, компенсируют причудливыми завершениями неудачные пропорции целого. Архитектор Трампа, не зная, как обыграть встречу своего творения с небом, мельчит квази-готические формы так, что их уже невозможно описать, пока, наконец, в духе собора аббатства Мон-Сен-Мишель на пирамидальный шатер не водружается филигранная башенка. Шпиль Крайслера, сверкающий нержавеющей сталью, вдохновлен, говорят, колпаками колес автомобилей фирмы Уолтера Крайслера. Но мне он напоминает кокошники красоток на сцене мюзик-холла. Недаром Крайслер-билдинг прозвали «Красавицей Манхэттена»! Над тридцатым и шестидесятым этажами из тела здания торчат металлические гаргульи, которые призваны вызывать более возвышенные ассоциации: с готическими соборами и – благодаря сходству с украшениями на капотах «крайслеров» – со стремительным движением. Увы, они находятся так высоко, что, несмотря на большой размер, выглядят бесформенно.

Вернемся на 5-ю авеню. Подножие Эмпайр-стейт-билдинга занято витринами коммерческих заведений. Остальные четыре этажа облицованы светло-серым известняком. Посредине, в немного выступающей вперед и вверх плоскости между каннелированными полуколоннами, завершенными не капителями, а схематическими изображениями орланов, оставлен проем на высоту четырех этажей с дверями главного входа и витражом. Над проемом врезана в камень позолоченная надпись: EMPIRE STATE. По сторонам от него на простенки между окнами наложены вертикальные профили. Они не перерезают пятый этаж, который выглядит спокойным фризом, перекликающимся с витринами. Выше виден нижний из уступов, поднимающихся к башне. На всю высоту уступов и самой башни вдоль окон протянуты полосы нержавеющей стали. Всё вместе выглядит легко, холодновато-приветливо, немногословно, элегантно и не слишком серьезно.