Читаем Очерки поэтики и риторики архитектуры полностью

Палаццо Барберини следовал поэтике виллы и в единстве внутренней и внешней планировки. Большой зал находится на пересечении двух осей. Одна проходит с запад на восток. От сада на месте нынешнего курдонера она идет сквозь нижний этаж, образованный пилонами и крестовыми сводами, держащими Большой зал над землей, и поднимается по пандусу к садовому гроту с колоссальной античной статуей Аполлона Кифареда, превращенной в фонтан. На этой оси находится и Берниниев Овальный зал с выходом на террасу над пандусом. Безмятежно-белый выпуклый плафон Овального зала, простертый над всеми этими проемами, нишами, пилястрами и скульптурами воспринимается как воздух, как далекий небосвод. Видно, идея эллиптического зала под открытым ли небом, как на пьяцца Сан Пьетро, или под куполом, изображающим небо, как в церкви Сант Андреа аль Квиринале, занимала Бернини уже в молодости.

Другая ось вела с юга от не существующего ныне входа у Четырех фонтанов на север по кипарисовой аллее и по мостику над выемкой, отделяющей Палаццо от сада, входила в дверь piano nobile, от которой начиналась анфилада, пронизывающая здание насквозь, так что в перспективе можно было бы увидеть далекие силуэты людей, вышедших на балкон на противоположной стороне здания. На эту ось нанизаны Мраморный зал (в нем до возведения театра Барберини ставились спектакли), Большой зал и парадный зал князя Таддео с балконом.

Ныне вход в Палаццо – с левой стороны аркады под piano nobile. Из вестибюля ведет вверх широкая лестница. Скудный свет, прохлада, голый серый травертин, пары строгих тосканских колонн над балюстрадой. Свесившись через перила и глянув вверх, видишь на огромной высоте квадрат неба. На этой лестнице, построенной с невиданным прежде размахом (в плане – квадрат со стороной пятнадцать метров и пролетом шесть на шесть!), ничто не выдает эпикурейства хозяев. Бернини, автор лестницы, поставил в нишах строгие античные статуи, отреставрированные под его руководством. Двадцать пять ступеней без передышки, площадка, поворот на девяносто градусов, марш в шестнадцать ступеней, снова площадка с поворотом, еще полтора десятка ступеней – и мы переводим дух перед входом в парадные залы.

Другую, овальную лестницу вставил в угол между главным корпусом и южным крылом Борромини. К тому времени идея овальной ступенчатой спирали, поддерживаемой колоннами и освещенной сверху окулюсом, была по меньшей мере дважды осуществлена во дворцах римской знати321. Уникальность лестницы Борромини – в ее изяществе и богатстве смысловых взаимосвязей с другими архитектурными мотивами Палаццо. Зачем Борромини понадобился овал, а не круг? Прежде всего, это гримаса в сторону фасада Палаццо и парадной лестницы Бернини. Если главный фасад – это распрямленные аркады эллиптического амфитеатра Флавиев, то лестница Борромини не что иное, как свернутая в овал квадратная лестница Бернини. У Борромини – те же пары тосканских колонн с пчелами на шейках капителей, те же балясины перил. Но его колонны ближе к росту человека, и их пары следуют друг за другом плавной чередой. Трансцендентному пафосу фасада и чопорности парадной лестницы противопоставлена как бы природная – без холода мраморных изваяний – естественность скользящих извивов спирали, которая не застывает в объятиях стен, а пульсирует благодаря неравномерной кривизне, как если бы лестница вилась не вокруг пролета в построенном людьми здании, а вокруг горы или кратера: ведь благодаря перспективе спираль Борромини, кажется, стремительно сужается при взгляде как вверх, так и вниз. Кроме того, лестница Борромини напрашивается на сравнение с Овальным залом Бернини, со сложным рельефом его стен и богатым скульптурным декором. Ломбардский архитектор показывает, что лучшее украшение архитектуры – сама архитектура. Но лишь при условии, что она соразмерна человеку и учитывает непроизвольные траектории его движения. Однако достоинства лестницы Борромини пошли бы насмарку, не найди он должного ритма колонн и должных пропорций между шириной пролета и лестничного марша, между высотой колонн, антаблемента и перил. Его лестница одновременно компактна и просторна, проста и нарядна. Когда поднимаешься по ней, спираль заряжает тебя своей упругостью. Когда спускаешься – она плавно несет тебя вниз.

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки визуальности

Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве
Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве

Иосиф Бакштейн – один из самых известных участников современного художественного процесса, не только отечественного, но интернационального: организатор нескольких московских Биеннале, директор Института проблем современного искусства, куратор и художественный критик, один из тех, кто стоял у истоков концептуалистского движения. Книга, составленная из его текстов разных лет, написанных по разным поводам, а также фрагментов интервью, образует своего рода портрет-коллаж, где облик героя вырисовывается не просто на фоне той истории, которой он в высшей степени причастен, но и в известном смысле и средствами прокламируемых им художественных практик.

Иосиф Бакштейн , Иосиф Маркович Бакштейн

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Короткая книга о Константине Сомове
Короткая книга о Константине Сомове

Книга посвящена замечательному художнику Константину Сомову (1869–1939). В начале XX века он входил в объединение «Мир искусства», провозгласившего приоритет эстетического начала, и являлся одним из самых ярких выразителей его коллективной стилистики, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве», с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.В начале XX века Константин Сомов (1869–1939) входил в объединение «Мир искусства» и являлся одним из самых ярких выразителей коллективной стилистики объединения, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве» (в последовательности глав соблюден хронологический и тематический принцип), с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего с различных сторон реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.Серия «Очерки визуальности» задумана как серия «умных книг» на темы изобразительного искусства, каждая из которых предлагает новый концептуальный взгляд на известные обстоятельства.Тексты здесь не будут сопровождаться слишком обширным иллюстративным материалом: визуальность должна быть явлена через слово — через интерпретации и версии знакомых, порой, сюжетов.Столкновение методик, исследовательских стратегий, жанров и дискурсов призвано представить и поле самой культуры, и поле науки о ней в качестве единого сложноорганизованного пространства, а не в привычном виде плоскости со строго охраняемыми территориальными границами.

Галина Вадимовна Ельшевская

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Десять книг об архитектуре
Десять книг об архитектуре

Римский архитектор и инженер Витрувий жил и работал во второй половине I в. до н. э. в годы правления Юлия Цезаря и императора Октавиана Августа. Его трактат представляет собой целую энциклопедию технических наук своего времени, сочетая в себе жанры практического руководства и обобщающего практического труда. Более двух тысяч лет этот знаменитый труд переписывался, переводился, комментировался, являясь фундаментом для разработки теории архитектуры во многих странах мира.В настоящем издание внесены исправления и уточнения, подготовленные выдающимся русским ученым, историком науки В. П. Зубовым, предоставленные его дочерью М. В. Зубовой.Книга адресована архитекторам, историкам науки, культуры и искусства, всем интересующимся классическим наследием.

Витрувий Поллион Марк , Марк Витрувий

Скульптура и архитектура / Античная литература / Техника / Архитектура / Древние книги