Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Разобравшись с приоритетами, Брежнев в своем выступлении перешел к наиболее болезненным вопросам: капитальному строительству, зарплатам и финансам. Он потребовал «навести порядок в капитальном строительстве» на фоне того, что в будущей пятилетке на него будет выделено почти в два раза меньше средств, чем в предыдущей (80–95 млрд рублей против 142 млрд в 1976–1980 годах). Он повторил, что придется пойти на реконструкцию предприятий и сократить новое строительство, а значит, необходима инвентаризация имеющегося «задела» и ранжирование его по степени значимости. В незавершенные стройки уже инвестировано более 100 млрд рублей, и поскольку нет никакой перспективы довести все до финала в ближайшее время, следовало бы выделить наиболее значимые объекты и достроить их ударными темпами[677]. Следующим интересующим его вопросом стали зарплаты. Констатировав, что, согласно плану, на «социальные расходы» заложено столько же средств, сколько в предыдущей пятилетке, он заявил о целесообразности увеличения ассигнований на «выплату зарплат и материальное стимулирование». И затем сразу же перешел к вопросу «об обеспечении платежеспособного спроса товарами и услугами», который «остро стоит в будущей пятилетке».

Здесь интересна его четкая декларация:

Мы должны твердо придерживаться принципиальной позиции, определенной последними съездами партии; путь решения проблемы — неуклонное наращивание производства и повышение качества промышленных и продовольственных товаров, расширение сферы услуг… Что касается розничных цен, то наш курс — это стабильность государственных цен на основные товары[678].

Далее Брежнев пустился в нехарактерные для него в данном тексте рассуждения, что «товарищи нередко ставят вопросы о несоответствии цен на те или иные товары, о несовершенстве системы ценообразования. Это важные вопросы, и их решать надо». Решать он предлагал через повышение зарплат, пенсий и стипендий, улучшение снабжения населения, снижение цен на некоторые товары «по мере создания условий»[679].

И, наконец, последним его деловым соображением в докладе было следующее: «перед страной стоят и нелегкие проблемы, связанные с обеспечением народного хозяйства трудовыми ресурсами, освоением отдельных регионов, улучшением территориального управления и планирования»[680]. Он поручил Совмину представить предложения по решению этих проблем до разработки окончательной версии пятилетнего плана и закончил свое выступление ритуальными заклинаниями о роли партийных организаций в мобилизации масс на трудовые свершения.

В целом доклад Брежнева выглядит так, как будто его подготовил не он, а Алексей Косыгин. Представленная повестка полностью отражала тревоги Совмина СССР второй половины 1970-х, а не традиционный нарратив генсека с заботами о росте объемов производства сельского хозяйства, оснащении его техникой и удобрениями, усилении ВПК и развитии отношений с соцстранами. В связи с уходом Косыгина на пенсию «говорить о неприятном», чтобы продвинуться в разрешении накопившихся проблем, стало обязанностью Брежнева. С другой стороны, объективно предложенные в докладе меры в значительной степени были «маниловщиной», поскольку ситуация стремительно ухудшалась и требовала не общих пожеланий, а конкретных жертв.

8 октября 1981 года комиссия провела свое следующее заседание. Съезд, к которому было приурочено ее создание, уже полгода как прошел, но Тихонов, Брежнев и Щербицкий собрались, возможно, для того, чтобы обсудить документ под названием «К проектам Государственного плана экономического и социального развития СССР на 1981–1985 годы и на 1982 год»[681]. Он не датирован, но хронологически идет после дискуссии 8 октября и отталкивается от решений, принятых на XXVI съезде. В рамках дискуссии зафиксированы только тезисы выступлений Тихонова и Брежнева и аннотировано — Щербицкого. Тихонов говорил о тяжелом состоянии сельского хозяйства, Брежнев повторил некоторые из тезисов годовой давности. Рассматриваемый ими (вероятно) документ был предположительно подготовлен внутри ЦК КПСС Отделом плановых и финансовых органов или, еще вероятней, при его участии одной из групп «писателей докладов» — его оформление близко к документам ЦК КПСС, однако на нем полностью отсутствует шапка, говорящая о его происхождении, равно как и подписи составителей.