Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Илья Комаров считает, что основной причиной задержек в строительстве становились «титульные» стройки, под которыми понималось особое строительство, призванное (на уровне заявки на финансирование) резко увеличить производительность чего-то важного и поэтому включаемое в планы по строительству сверх уже утвержденных пятилетних планов. Министерства, которые обосновывали такие строительства на уровне Госплана и Совета министров, получив санкцию, только первый год полноценно финансировали и снабжали их материалами за счет других своих строек. Разрешение на строительство не подразумевало автоматического увеличения выделяемых на это в рамках пятилетнего плана общегосударственных ресурсов. Подразумевалось, что они будут включены в план уже на будущую пятилетку. Однако, по мнению Комарова, уменьшение снабжения и финансирования старых строек замедляло их строительство и никак не ускоряло строительство нового предприятия[563].

Но, впрочем, были и обратные случаи, когда слишком медленно стартующая стройка отменялась Госпланом как уже ненужная. Поэтому министерства, региональные власти или другие инициаторы строительства и их подрядчики всерьез опасались — не изменит ли кто из вышестоящих над стройкой административных структур свое мнение о необходимости строительства или, что часто случалось, его план и предназначение.

Поэтому наилучшей стратегией для заказчиков строительства, заинтересованных в том, чтобы оно случилось, было то, что они, собственно, и делали: на первом этапе максимально быстро рыли котлован под стройку и осваивали нулевой цикл. Это стоило достаточно дорого (20 % строительства), но не требовало создания значительной производственной, жилищной и социальной инфраструктуры. Для вышестоящих организаций, выделивших средства (Госплан, Госбанк), это был сигнал, что стройка реально началась и для нее надо поставлять материалы и оборудование. Отказ от такого инвестирования был уже чреват не только серьезными убытками, но и различными проблемами для чиновников и институций.

Далее подрядчик нулевого цикла уезжал на другой объект или запускал своих рабочих создавать инфраструктуру подготовки стройки (водозаборы, теплоцентрали, временное и постоянное жилье), а само строительство накапливало ресурсы и оборудование. Субподрядчики из специализированных трестов тянули коммуникации, отсыпали гравием дорогу, прокладывали железнодорожную ветку. Не торопясь начинали возводиться и основные корпуса. Так создавалось то, что именовалось «заделом».

И когда запланированное время строительства подходило к концу, то есть за год-два до окончания срока (три-четыре года, если она была особенно крупной), на объект перебрасывалась с другой, законченной стройки ударная группа строителей и монтажников. Перебрасывались они тогда, когда реально освобождались с прежнего объекта. Строительство официально завершенных (к концу запланированного года) объектов могло идти еще до трех месяцев следующего года, а демонтаж инфраструктуры стройки и благоустройство — до лета[564]. И после реального окончания работ строители следующие два-три месяца «гуляли» заслуженные отпуска и занимались перемещением на новое место работы, нередко вместе со своими семьями и имуществом. Такая группа быстро, ударными темпами (которым способствовала оплата их услуг по существенно более высоким коэффициентам) завершала строительство или занималась монтажом.

Но это происходило по описанной нами схеме, если у строительного треста хватало работников. Значительная их часть могла остаться на месте прежней стройки, где у них появлялся налаженный быт и жилье. Новую работу себе (в одной из местных строительных организаций) квалифицированный строитель мог найти всегда, а вот квартиры и школы для ребенка на месте новой стройки, скорее всего, не было[565].

При этом могли возникнуть непредвиденные обстоятельства — когда предшественники на объекте сделали что-то не то или не в те сроки. Проект мог быть несколько раз изменен, причем разными проектными организациями. Соответственно, фундаменты, опорные колонны, коммуникации и даже возведенные корпуса уже могли не соответствовать новым задачам. Монтируемое оборудование могло оказаться бракованным (а также разворованным или испорченным от долгого хранения), что выяснялось либо на стадии монтажа, либо уже при запуске в эксплуатацию. Кроме того, подрядчики предоставляли услуги разного качества, что было особенно важно при монтаже оборудования, где непрофессионализм или халатность грозили катастрофами, а критически важные недоделки порой было долго, дорого и сложно исправлять. Все это затягивало процесс достройки предприятия и мешало запуску в срок[566].

Леонид Ромашкин, пришедший в аппарат ЦК КПСС на работу в 1974 году, рассказывал в интервью о недоумении, охватившем его в первые дни работы: