Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

«…Между местных икон столпы резные, витые, позолочены. Над царскими вратами в каждом ярусе по два резных, витых столпа, а по сторонам от тех столпов между иконами столпы точеные с яблоками и кудрями, позолочены. Иконостас между образами расписан красками и посеребрен. Под куполом церкви медное паникадило; на нем шандалы в четыре яруса, снизу привешено строфо-камилово[41] яйцо и кисть шелковая с золотом. Стены собора расписаны по известке красками. В алтаре над престолом резная из меди сень, на железных подвесах. Сверху балдахин, около коего восемь херувимов живописных, а над балдахином корона с крестом деревянная вызолочена».

Главы этого храма, как и многих церквей на Верхнем и Нижнем посадах, сложены были из зеленых изразцовых плиток. Такие же изразцовые плитки-кафли украшали наружные стены Спасо-Преображенского собора, Благовещенской церкви и некоторых других. Внутренние стены Преображенского собора в 1692 году нижегородские художники-живописцы сплошь расписали фресками разнообразного содержания.

Далеко бежала слава нижегородских иконописцев. Нередки были случаи, когда их вызывали на работу в Москву или давали поручение выполнить срочный заказ на месте.

В январе 1668 года царь Алексей Михайлович получил просьбу от своего приятеля вселенского патриарха Макария: «…бьет челом богомолец твой Антиохийский патриарх Макарий. В епархии, государь, моей, во градах Антиохии и в Дамаске, суть четыре церкви. И в тех, государь, церквах от многих лет иконы местные обветшали, а иконников добрых мастеров у нас нет. Милосердый государь, пожалуй меня, вели в свое царское богомолье в мои соборные церкви дать от себя образа добрым письмом, чтоб в тех церквах твоему царскому величеству была в наших странах вечная похвала и слава».

По царскому распоряжению эта работа возложена была на нижегородских иконописцев Бориса Маркова с товарищами. Царский посланец подьячий Алексей Соловаров привез указ в Нижний. Заказ был выполнен в срок. 5 июня образа были доставлены из Нижнего начальнику Оружейной палаты боярину Богдану Матвеевичу Хитрово, в ведении которого находились государевы иконописцы, а последним отнесены в царские хоромы.

Однако этот эпизод с написанием икон для восточного патриарха оказался для нижегородцев далеко не оконченным. В октябре Алексей Михайлович был «побеспокоен» челобитной:

«…бьют челом холопи твои нижегородские иконописцы Бориска Марков, да Петрушка Афанасьев, да Ондрюшка Марков… Велено нам, холопам твоим, написать иконы… и мы, холопи твои, те иконы написали и послали к Москве в Оружейную Палату. Писали мы те иконы шесть недель и три дня, а твоего государева жалованья поденного корму нам, холопам твоим, не дано…. Царь государь, смилуйся, пожалуй!»

Оружейная палата по приказанию царя расследовала дело и выяснила, что «…поденного денежного корму доведется им на те дни дать Борису Маркову на 43 дни по 3 алтына и 2 деньги на день, всего 4 рубля 10 алтын, Петру Афанасьеву да Андрею Маркову по 2 алтына и 5 денег человеку на день — обоим 7 рублей 9 алтын 2 деньги».

Подсчитать-то подсчитали, а с уплатой задержали. Только через полгода челобитчики получили заработанные деньги.

Несколько нижегородских иконописцев сделаны были за свое искусство «жалованными царскими мастерами», получавшими постоянное годовое «жалование» в отличие от других, получавших только «корм и поденные деньги» во время работы. Одним из наиболее известнейших таких «жалованных мастеров» был Никита Павловец, происходивший из крепостных крестьян владельца села Павлова на Оке князя Черкасского. О Никите Павловце сохранилось немало сведений в архивных документах Московской Оружейной палаты:

«…В нынешнем во 176 году (1668) генваря в 10 день по именному вел. государя указу взят вновь в Оружейную Палату в иконописцы для его государевых приказных и верховых иконописных дел после смерти боярина князя Якова Куденетовича Черкасского человек его иконописец Микита Иванов сын Павловец для того, что прежние иконописцы Степан Рязанец от многих иконописных дел устарел, а Федор Козлов болен, а Симон Ушаков с товарищи беспрестанно у государевых дел, и теми людьми дел великого государя делать не мочно. А наперед сего он, Микита, иконного воображения в письме свидетельствован ими же жалованными иконописцами, и по их свидетельству он, Микита, в иконном художестве мастер… Окладу ему положить денег 18 рублев (в год), хлеба 20 четей ржи, овса потому ж да поденного корму по 2 алтына в день… И то государево жалованье Миките выдать на нынешний на 176-й год сполна, опричь корму, для того что он, Микита, взят к Москве неволею на вечное житье и двора у него своего нет, и завести нечем».

Через три месяца последовал второй указ:

«176 году апреля в 22 день. По именному вел. гос. указу боярин и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово приказал дати его вел. гос. жалование в приказ иконописцу, который взят в Оружейную Палату, Нижегородского уезда села Павлова Миките Иванову на дворовую покупку семьдесят рублев».